Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века - [7]

. Последний, когда его спросили, что нужно сделать, чтобы отразить врага, сказал: "Стать благородным".

Слова Диогена можно использовать и против Софокла, который множество человеческих душ наполнил унынием, написав о таинствах следующее:

Счастливы трижды те из смертных, кто ушел

В Аид, обряды таинств увидать успев;

В Аиде сносно пребыванье лишь для них,

Для прочих это — лишь одни мучения[55].

Диоген, услышав слова примерно такого же смысла, сказал: "Что это значит? Вор Патэкион посвящен в таинства, — значит, после смерти он получит лучший удел, чем Эпаминонд!"[56].

А Тимофею, когда он пел в театре и назвал Артемиду менадой, неистовой жрицей Феба, Кинесий[57] в ответ крикнул: "Тебе бы такую дочь!". Остроумно и замечание Биона по поводу слов Феогнида[58]:

Бедности бремя несущий свершить ничего не умеет,

Также и слова сказать: связан язык у него.

Мудрец как бы ответил поэту: "Так что же ты, бедняк, столько болтаешь и уже надоел нам?"

5. Не следует также упускать повод и для тех объяснений, которых требуют отдельные мысли или все произведение в целом. Врачи уверены, что ножки и крылья шпанской мушки, хотя бы и мертвой, помогают и придают силы больному[59]. И в поэзии, если отдельное слово или целая фраза скрывают от нас истинную мысль поэта, надо на это тотчас обращать внимание и тут же объяснять. Некоторые так и поступают. Вот, например, Гомер говорит:

Нам, земнородным, страдальцам, одна здесь надежная почесть:

Слезы с ланит и отрезанный локон волос на могиле[60].

Или:

Боги судили всесильные нам, человекам несчастным,

Жить на земле в огорченьях[61].

Ведь горестную жизнь боги дают в удел не всем людям, а одним только безрассудным и глупцам. Поэт не говорит об этом прямо. Но под "страдальцами" и "несчастными" он подразумевает именно тех, кто жалок и ничтожен из-за своей порочности.

6. Другой способ исправления заключается в том, чтобы толковать двусмысленные места поэтических произведений в хорошую, а не в плохую сторону. При этом надо приучать юношу к употреблению обыкновенных слов, а не к так называемым глоссам[62]. Конечно, знание некоторых вещей приятно, да и свидетельствует об учености. Например, что слово ρίχεδανή означает "причиняющий трагическую смерть", так как македоняне "смерть" называют δάνος, что победа у этолян именуется καμμονία от слов επιμονή — "выносливость" и καρτερία — "твердость", что дриопы[63] зовут демонов πόποί. Но если мы хотим получить пользу, а не вред от поэтических произведений, полезно и необходимо знать, как поэты употребляют имена богов, названия пороков и добродетелей, что подразумевают они под словами "судьба" — τύχη и "участь" — μοίρα, и употребляются ли эти названия у поэтов в одном значении или в разных, как и многое другое. Так, "домом", они называют то жилище ("дом с высокой крышей"), то имущество ("гибнет мой дом!"), "жизнью" — то самую жизнь:

...ее острие обессилил,

В жизни героя врагу отказав Посейдон черновласый[64],

то деньги:

...жизнь мою проедают другие[65],

И αλόω — "волноваться" означает то "страдать, томиться":

Рек, — и она удаляется смутная, с скорбью глубокой[66].

то "ликовать, радоваться":

...Иль, осилив

Бедного Ира, так поднял ты нос, — берегися однако[67].

Слово θοάζειν одни, как Еврипид, употребляют в значении "быстро двигаться":

Плывущий кит по зыби Атлантической[68],

другие, наоборот, в значении "быть неподвижным, сидеть", как Софокл:

О деда Кадма юные потомки,

Зачем сидите здесь у алтарей?[69]

Приятно находить объяснение словам в соответствии с тем моментом, когда они употребляются, если эти слова, как учат грамматики, принимают различные значения, по ходу действия. Например:

Меньший хвали корабль, а на больший взваливай грузы[70].

У некоторых поэтов αινεΐν. — "хвалить" значит "высказывать похвалу", а у Гееиода έπαίνεΐν — "хвалить" заменяет слово "отказываться". Так и в повседневной жизни мы говорим: "Ну и прекрасно!" или "Покорно благодарю!", когда мы чего-либо не хотим и не принимаем. И Персефону называют Επαινη — "Достойная похвалы" в смысле "Грозная".

Поэтому одновременно с наблюдением за выбором слов и разнообразием их значений в наиболее серьезных и важных местах поэтических сочинений нам следует начать обучение юношей с упоминаний имен богов. Мы объясним, что поэты пользуются этими именами, то намекая на самих богов, то имея в виду некие жизненные силы, которые созданы и управляются богами. Например, Архилох[71] говорит:

Внемли, владыка Гефест, пред тобой преклонил я колена,

Будь милосерд, помоги, дай все, что можешь ты дать.

Яоно, что он призывает самого бога. Но когда он оплакивает мужа сестры, погибшего в море и лишенного обряда погребения, и говорит, что перенес бы это несчастье более стойко,

Если бы пряди кудрей и тело прекрасное в белом

Саване мощный Гефест охватил, укрывши от взоров, —

то здесь он имеет в виду не бога, а огонь.

И опять, если Еврипид произносит клятву:

Арей кровавый, звезды, Зевс — свидетели![72] — ·

он называет самих богов. А из слов Софокла:

Смотрите, женщины, слепой Арес смешал,

Свинье подобно, беды и несчастья все[73], —

можно понять, что речь идет о войне.

Точно так же можно уловить, что Гомер подразумевает оружие, когда говорит: