Палец на спуске - [59]

Весь полк знал, что самолет приближается к границе.

Вацлав произвел внешний осмотр машины, на что ему хватило шести секунд, и взобрался по железной лесенке в кабину. В последующие минуты летчик и самолет приготовились к старту. Такое бывает несколько раз в неделю, и, как правило, светлая точка на экране возле границы поворачивает назад. После этого следует отбой тревоги.

Повернет или не повернет на этот раз? Вот что волнует Вацлава, но он гонит мысль об этом прочь. Надо проверить все, что положено, внимательно следить за каждым словом в наушниках и запоминать их. Прежде всего следить за местоположением и направлением полета самолета и сразу же определять возможные варианты встречи, атаки, маневрирования. Для военного летчика мира не существует. Он отдыхает только в паузах.

Светлая точка на радаре безостановочно пересекла воображаемую линию границы. Раздалась команда, и Вацлав вырулил на старт. После взлета самолет взял курс на Железну Руду. Там он окажется раньше, чем опомнятся непрошеные гости. Приходит информация, что летят они необычно медленно, но в пределах возможностей реактивного самолета. Поступают доклады от пограничников. Самолет опознан, вызывает удивление отсутствие у него какого-либо стремления скрыть свой маневр. Неясно, провокация это или экипаж выполняет «обычное полетное задание.

Но это Вацлава не интересует. Маршрут и цель для него ясны.

— Ярославик, ты здесь очень кстати!

Ярослав заставил себя улыбнуться и пожать руки незнакомым людям.

Пан Беранек, стискивая его правую руку, с усмешкой произнес:

— Откровенно говоря, после вчерашней встречи я не ожидал увидеть вас здесь, тем более с паном редактором Фулином…

Ярослав сдержался, чтобы не отступить от своей старой привычки не торопиться с ответом, и лишь слегка кивнул годовой. Он сразу же понял, что Фулина, очевидно, позвал сюда пан Беранек.

А Беранек продолжал:

— Вчера у меня сложилось впечатление, что… что вы всю эту историю чересчур близко принимаете к сердцу.

Ярослав хотел ответить, что он приехал не с Фулином, что цель приезда у него совсем другая, но папаша Алоис, внимательно следивший за словами пана Беранека, перебил сына:

— А меня ничуть не удивляет, что Ярослав приехал. Мой сын Ярослав весь в меня! Так ведь, Ярослав?

Ярослав хотел повернуться и уйти. Он мог, например, пойти к машине, сделав вид, что позабыл там что-то, а потом поехать через косогор. В таком случае он был бы у Якуба раньше их… Но раздавшийся смех отца словно приковал его к земле.

Пан Беранек успел сказать:

— Ты действительно приехал кстати.

По его усмешке Ярослав понял, что прибыл он в самую последнюю минуту. В разговор вмешался агроном Бурда:

— И вы думаете, что Якуб после вчерашней истории станет говорить в микрофон?

— А мы заставим его сказать что-нибудь в микрофон! — отозвался Франта Ламач.

Нет! Вот теперь Ярослав уже никуда не уйдет. Это было бы бегством. Там, у деда Якуба, будет самое подходящее время сказать, почему он оказался здесь.

По аэродрому пронесся звук сирены, и все заняли положенные места. Два человека тоже встали со своих стульев, хотя им приказа никто не давал. Эти двое были то самые майоры, оказавшиеся в гостях в полку.

Майор Некуда в этот момент сидел у замполита полка майора Левого и высказывал ряд предложений, замечаний, рекомендаций. Большинство из них носило отвлеченный характер, и майор Некуда прекрасно сознавал это. Но что поделаешь, если он не научился говорить с людьми, если не может, глядя человеку прямо в глаза, спросить, как он смотрит на тот или иной вопрос, с чем не согласен? Он пытался разговаривать и таким образом, но эти беседы превращались в своеобразный экзамен, который не развязывал людям язык, а, наоборот, заставлял их молчать. Сегодня он беседовал степенно, и хотя все это напоминало опереточный дуэт, он все же стремился выжать какой-то результат. Вся беда в том, что майор Левый уподоблялся медведю: когда говоришь ему — слушает, а спросишь — отвечает, но сам же не сообразит высказать свое мнение относительно тех или иных прогнозов майора Некуды или его предположений. Майор Левый не отличался быстротой ума, однако сразу же понял, что Некуда пытается «насобирать фактов».

«Слава богу!» — подумал Некуда, когда раздалась сирена. Он вскочил, наспех попрощался и выбежал из здания штаба. Майор Левый про себя ухмыльнулся: наконец-то избавился! Осмотревшись, Некуда увидел приземистое строение с лесом антенн на крыше и стоящие возле здания крытые автомашины. Туда он и направился.

В момент тревоги майор Винарж сидел в буфете за кружкой пива и разговаривал с коренастым ефрейтором. Тот ел рубленый бифштекс с горчицей.

— Что, обед плохой был или подгорел?

— Сегодня был укропный суп, ну а я… я очень разборчивый, товарищ майор, люблю теплый бифштекс с корочкой…

Майор посмотрел на ефрейтора, и в этот момент раздался сигнал. Винарж встал, похлопал по плечу ефрейтора и направился к вышке. Ему было ясно, что сейчас генштаб переселится туда.

Между тем майор Некуда шел к приземистому зданию, не зная еще, что там находится. Иначе он прибавил бы шагу, так как это здание с лесом антенн называлось залом. Это был мозг всего аэродрома, нервный центр информации и связи по всем каналам. А майор Некуда был пехотинцем и ни за что на свете не признался бы в том, что находится на аэродроме впервые в жизни.