Падение Константинополя в 1453 году - [29]

.

Трапезундский император думал, что Франдзис разделит его радость по поводу смерти султана Мурада, однако тот держался иного мнения. Мурад, сказал он, был, в сущности, человеком миролюбивым, который более не хотел напряжения и хлопот, связанных с войной. Про нового же султана известно, что с детских лет он является ярым противником христиан; он определенно попытается напасть на христианские империи — и Трапезундскую и Константинопольскую — и уничтожить их. Опасения Франдзиса разделял и его венценосный господин. Донесения агентов, которые у Византии были при турецком дворе, недвусмысленно предостерегали о грозящей опасности[104].

Для этих предостережений были все основания. Новому султану Мехмеду II было девятнадцать лет. Он родился в Адрианополе 30 марта 1432 г. Детство его не было счастливым. Мать Мехмеда Ума-хатун была наложницей, скорее всего турчанкой, хотя впоследствии легенда, которую не очень отрицал и сам Мехмед, превратила ее в знатную франкскую даму. Отец мало обращал на него внимания, предпочитая ему сыновей от своих более благородных жен. Ранние годы Мехмеда тихо протекли в Адрианополе вместе с матерью и нянькой, строгой и набожной турчанкой знатного происхождения, известной под именем Дайе-хатун. Старший брат его Ахмет внезапно умер в 1437 г. в Амасии. Шесть лет спустя там же был таинственным образом умерщвлен и его второй брат Алаэддин. В одиннадцать лет Мехмед оказался, таким образом, наследником престола и единственным оставшимся в живых представителем Оттоманской династии, кроме самого султана и его дальнего родственника Орхана, внука султана Сулеймана, отосланного в Константинополь. Мурад призвал мальчика ко двору и, с неудовольствием убедившись в том, что его образованием не занимались, нанял для обучения Мехмеда целую армию репетиторов во главе с блестящим наставником курдом Ахмедом Курани. Эти люди добросовестно потрудились: Мехмед был отлично подготовлен в области различных наук и философии, основательно знаком с исламской и греческой литературами; кроме родного, турецкого языка он научился бегло говорить на греческом, арабском, латинском, персидском и древнееврейском языках. Вскоре отец стал приобщать его к искусству управления государством[105].

Мехмеду было двенадцать лет, когда Мурад, подписав перемирие с королем Владиславом, решил удалиться от дел, оставив империю на попечение сына. Для этого ему прежде всего необходимо было подавить беспорядки в Анатолии, но, когда Мурад еще был занят этим, пришло известие о движении христиан к Варне. Везир Халиль-паша просил султана незамедлительно вернуться в Европу, тем более что он был также встревожен поведением юного Мехмеда. Мурад надеялся, что его сын будет находиться под опекой Халиля, его старого верного друга. Однако мальчик с самого начала обнаружил твердое намерение поступать по-своему. Не успел Мурад еще покинуть Анатолию, как между везиром и наследником престола произошло столкновение из-за персидского дервиша-еретика, с которым Мехмед подружился. Везир Халиль, сам сын и внук везира и ортодоксальный мусульманин, решительно выступил против дервиша, и Мехмеду пришлось отдать того верховному муфтию Фахреддину, который подговорил чернь сжечь еретика. При этом муфтий так беспокоился о том, чтобы получше раздуть пламя, что, оказавшись слишком близко к костру, опалил себе бороду[106].

Так или иначе, когда Мурад вернулся после победы под Варной, его не удалось отговорить от решения уйти; и Мехмед был сделан правителем империи под опекой Халиля. Этот эксперимент тоже оказался крайне неудачным. На албанской и греческой границах шла война. Мехмед разгневался на своих опекунов за то, что те отвергли как совершенно неосуществимые его планы нападения на Константинополь. Его вызывающие манеры и высокомерие оттолкнули от него и двор, и простой народ. Однако наиболее сильное недовольство проявляла армия. Чтобы избежать открытого восстания, Халиль уговорил Мурада вернуться в Адрианополь и вновь стать во главе государства. Его возвращение осенью 1446 г. было встречено всеобщим ликованием; Мехмеда же отправили в Манису — место прерванного уединения его отца[107].

Возможно, что в то время Мурад собирался лишить Мехмеда права наследования престола. У него теперь была жена благородного происхождения, дочь эмира Ибрагима Чандароглу, семья которого уже имела родственные связи с Оттоманским домом, и вскоре она должна была подарить ему сына[108]. Однако некоторое время спустя султан пришел к другому мнению: после двух лет ссылки Мехмед был снова призван ко двору, чтобы принять участие в походе против Хуньяди, закончившемся победой на Косовом поле. В начале того же года его наложница Гюльбехар, дочь Абдуллы, по-видимому принявшего ислам албанца, родила Мехмеду сына Баязида[109]. Мурад неодобрительно отнесся к этой связи. В 1450 г. он заставил Мехмеда жениться на Ситт-хатун, дочери богатого туркменского эмира Сулеймана Зулькадроглу, властителя Малатии. Свадьба была отпразднована с особой пышностью. Но Мехмед оставался холоден к навязанной ему жене. Она оказалась бездетной и, забытая мужем, прожила остаток своих дней в гареме султана в Адрианополе