На Балканском полуострове история о минувших днях долго живет в памяти людей. Века турецкого господства прошли, как одна ночь, а предшествующие столетия сохранили свои былые страсти, словно они произошли только вчера. На этой земле, где постоянно смешивались племена, где границы редко оставались естественно очерченными и при этом никогда не были постоянными, дух соперничества и горечь поражений неизбежно пропитывали международную политику и сообщения о ней авторов прошедших столетий. Вслед за ними и балканские историки восприняли этот дух. Все они, слишком хорошо сознавая о той поддержке, которую добрая история может оказать их странам, не могли удержаться от некоторого приукрашивания, изображения истории в благоприятном для них свете. Это вполне естественно, но представляется все же ошибочной политикой. Она не только часто нарушает свои же цели — как, например, в том случае, когда славянские писатели в унисон пишут с презрением о Восточной Римской империи, поскольку та представляла в основном греческий элемент, забывая, что принижение собственных врагов является наименее эффективным путем для возвеличивания самого себя. Но кроме того, Болгарии пришлось долго ждать, с тех пор как она прекратила независимое существование, достижения своих целей за рубежом. Если сравнить ситуацию с Западной Европой, где национальное соперничество было менее острым, и поэтому изучение прошлого освободилось самостоятельно от излишнего патриотизма, слова балканских историков более не представляются убедительными.
Жаль, так как есть много событий в балканской истории интересных и достаточно важных, заслуживающих изучения. Но лишь малая их часть была записана удовлетворительно, в то время как Западная Европа считала, что ничего важного и достойного упоминания в Восточной Европе не происходило вплоть до появления так называемого восточного вопроса в XVIII веке. Таким образом, время Первого Болгарского царства осталось туманным и плохо известным периодом, а само имя его было удивительно для большинства западных ушей. Но тем не менее история Болгарии заслуживает внимания, не только по причине ее значимой роли, которую она сыграла в истории Европы, но также из-за собственных характерных особенностей и тех великих мужей, которые являлись ее правителями. Именно в надежде обратить на них какое-то внимание я и взялся за написание этой книги. Следуя правилу, гласящему, что историк не должен вмешиваться в современную политику, я ограничился реконструкцией событий Первого Болгарского царства. При этом, если его история вызовет некоторый интерес и симпатию к современной Болгарии, которая является его наследницей, я буду очень рад, так как это тот результат к которому, как я думаю, оправданно стремится любой историк.
Изучение Первого Болгарского царства представляет одну огромную трудность для историков. Мы знаем его историю почти всецело из внешних источников. Кроме ценного, но ограниченно датированного списка ранних монархов, некоторых жизнеописаний святых и нескольких надписей, большинство из которых были найдены совсем недавно, мы владеем только свидетельствами, составленными хронистами Восточной Римской империи и редкими случайными сообщениями из Западной Европы. Я, главным образом, использую оригинальные источники; но вместе с тем необходимо помнить, что в данной информации есть неизбежные лакуны, особенно в отношении внутренней истории Болгарии и ее границ, располагавшихся вдали от цивилизованного мира. Такие лакуны представляют прекрасную игровую площадку для шовинистов, на которой их воображение может сильно разыграться; но серьезного историка подобные лакуны обескураживают, заставляют его опасаться делать окончательные выводы или даже признать свое невежество, что совсем неприятно для его уязвленного самолюбия. Возможно, что чем больше свидетельств появится, тем больше надписей может быть обнаружено, которые смогут пролить свет на многое; однако это только пугает историка, так как он никогда не может надеяться на то, что скажет последнее слово в изучении ранней болгарской истории.
Именно поэтому лишь некоторые историки пытались исследовать историю Первого царства. В Западной Европе его рассматривали только в одной или двух главах в сочинениях, посвященных истории Балкан или Болгарии; самая важная из них — это книга Иричека «История болгар», прекрасный труд для своего времени, но уже устаревший сейчас. Другие исследования представляют меньшую ценность. В Англии, однако, также рассматривается данный вопрос, но только в одной главе, которая хоть и хорошо написана, но поверхностна, в «Cambridge Medieval History» (том IV). Только в трудах, исследующих различные периоды истории Константинополя, ранняя Болгария заслужила внимательное отношение со стороны западных авторов, но и тогда лишь, когда о ней нельзя было не упомянуть. Однако некоторые из этих работ представляют большую важность, как, например, «История Восточной Римской империи, 802–867 года» Бури (его книга «Поздняя Римская империя, 395–800 года» слишком устарела, чтобы ее можно было сегодня использовать), работа Рембо «Греческая империя в X в.» и великолепные монографии Шлюмберже об императорах позднего македонского периода. Деятельность Кирилла и Мефодия представлена в большом количестве исследований, посвященных в основном Болгарии и, что особенно примечательно, различным религиозным предрассудкам. Самой сдержанной из данных книг является замечательная монография Дворника «Славяне, Византия и Рим». Кроме того, некоторые авторы, такие как Бури, Иричек, Маркварт и другие, написали разнообразные статьи и монографии по различным вопросам болгарской истории; я привожу их в своей библиографии и иногда в сносках. Также я сам в книге «Император Роман Лакапин» дал детальный отчет о поздних войнах Симеона.
