Ожившая тень - [14]
Мать Мёнгиля умела стряпать. Она знала уйму рецептов и с удовольствием делилась ими с соседками.
— Ну и председатель у нас! — хвалились крестьянки Сингвана.— И хозяйством не хуже мужика управляет, и всех нас стряпать по-настоящему научила. Молодец!
Сегодня она решила, что не пойдёт в поле — так она обещала сыну и выполнит своё обещание. Пусть это будет её подарком.
— Можно? — Во двор заглянули Муниль, Кёнпхаль и Чхонён.
Мёнгиль просил их непременно зайти — и вот они здесь. Но что это? Перед ними мать Мёнгиля — красивая, помолодевшая, в белом новом переднике. Ребята от изумления даже поздороваться с ней забыли. Сколько раз видели они её выступавшей на собрании или на пионерских сборах, и всегда она была строгая, подтянутая и всегда куда-то спешила. А тут — на́ тебе, совсем другая, домашняя, без устали снующая из комнаты в кухню, простая и весёлая — такая же, как их матери и соседки.
— Ну, садитесь! — радостно сказала мать Мёнгиля.— Что ж ты, сынок, приглашай гостей!
Она внесла низенький столик, и ребята уселись вокруг него, поджав под себя ноги. Кёнпхаль первым попробовал рис — он был известный обжора!
— Тетушка, а вы что ж? — воскликнул он, видя, что мать Мёнгиля снова собирается идти в кухню.— Нет уж, садитесь, а то мы тоже не станем есть!
Она села рядом с сыном, взяла палочки[12], но тут же снова вскочила:
— Погодите, ребята, уже, наверное, тток готов…
— Тток? — изумился Кёнпхаль.— Это по какому случаю?
— Скажи, Мёнгиль, что молчишь? — прокричала из кухни мать.
Она вошла в комнату, улыбаясь поставила на стол поднос с тёплым, дымящимся ттоком и покосилась на сына. Тот сидел чинно, будто был гостем в солидном доме, и молчал.
— Ну, развлекай гостей! — подсмеивалась над ним мать.
— Что развлекать-то? — смутился Мёнгиль.— Ешьте вот…
— А правда, чего это у вас сегодня такой пир, а? — спросил Муниль, с любопытством переводя взгляд с Мёнгиля на его мать.
Мать Мёнгиля улыбнулась.
— Сегодня, мальчики, Мёнгилю исполнилось четырнадцать лет. Так что поздравьте его…— И она с тихой гордостью поглядела на сына.
— Правда? — изумились ребята.— Что ж ты раньше ничего не сказал? Эх, ты, даже не предупредил!
Они были слегка смущены. Особенно Кёнпхаль: пришёл, навалился на всякие яства, а в чём дело, спросить не удосужился.
— Ладно, ладно, неважно,— оборонялся от их упреков Мёнгиль.— Не всё ли равно, по какому поводу праздник?
— Ну что ж, поздравляем тебя, Мёнгиль!—торжественно сказал Кёнпхаль и поднял чашку с фруктовой водой.
Скоро говорили уже все вместе, почти не слушая друг друга, с аппетитом уминая вкусный дымящийся тток.
Мать тихо сидела в сторонке. В глазах у неё стояли слезы. Потом она отвернулась и быстро вытерла глаза концом длинной белой ленты, свисающей с ворота её кофточки. Но как ни быстро было её движение, Чхонён заметил его: он всегда был очень внимателен к матери друга.
— Что с вами, тётушка? — встревожился он.
Ребята умолкли.. Она плакала!.. Кто бы мог подумать, что увидит когда-нибудь на её глазах слезы!..
— Нет, нет, всё в порядке,— поспешно сказала мать Мёнгиля и провела рукой по лбу, словно желая разгладить горькую складку. Но ребята не отставали.
— Скажите нам, что случилось! — расстроенно повторяли они.
И тогда она подошла к ним, села рядом и тихо сказала:
— Я вспомнила тот день, тот теперь уже очень далекий день, когда родился мой Мёнгиль. Могла ли я думать, что он будет учиться в школе, что я устрою ему день рождения в светлом, просторном доме, что к нему придут в гости его друзья…
— А что в этом особенного? — широко раскрыл глаза Кёнпхаль.
Мать Мёнгиля невесело усмехнулась.
— Тогда это казалось мне невозможным. Слишком тяжёлая была у нас жизнь. Не жизнь, а так… одно название… Знаете, как он родился? — Она кивнула в сторону сына.— Гремел гром, лил дождь и дул ветер. А я лежала с ним, совсем крошечным, под мостом и закрывала его своим телом…
— Под мостом? — переспросил Муниль.— Разве у вас не было дома?
Чхонён встал со своего места и пересел поближе к матери Мёнгиля.
— Какой уж там дом, — махнула она рукой. — Я жила тогда у помещика, в батрачках. Потом пришлось уйти куда глаза глядят…
— Ладно, мама, хватит, — залившись краской, перебил мать Мёнгиль. — Зачем об этом рассказывать?
Мать строго посмотрела на сына.
— Тебе нечего стыдиться, Мёнгиль,— сказала она.— Так жили тогда многие…— Она оглядела ребят.— Вот вы читаете в книгах о том, что родина ваша была под властью японцев[13]. А что это такое — власть японцев и богачей, вы знаете? У Мёнгиля не было ботинок, не было ни одной пары белья. Штаны да куртка — вот и весь наряд. Всю зиму он, бывало, сидел дома: не в чем выйти на улицу…
Она помолчала, потом горестно усмехнулась:
— Вот помню я праздник Нового года… Богачи нарядились тогда в разноцветные одежды, прохаживались по улице, хвастались друг перед другом своими нарядами. А бедняки и их дети сидели в тёмных, сырых каморках и дрожали от холода…
Она поежилась, будто с тех далеких времен пахнуло на неё холодным, леденящим душу и тело ветром. Ребята молчали.
— Враги есть и сейчас,— добавила она.— Они хотят, чтобы вернулись старые времена. Помните об этом, ребята.
У богатых свои причуды. Мультимиллиардеру Николаю захотелось удивить свою молодую невесту необычным подарком – мемуарами о собственной жизни. И для их написания он нанимает литератора Льва Стасова. Стоило бы отказаться от этой авантюры, но нет. Льву интересно, почему такой богач не мог подарить своей возлюбленной какую-то дорогую побрякушку? Тем более что в сейфе у Николая спрятана уйма старинных драгоценностей. Среди них даже перстень, который, по легенде, принадлежал самой Марии Медичи. Но в одно прекрасное утро драгоценности исчезают.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.