Ой упало солнце - [37]

ГЛЯЖУ В ПРОСТОР

Гляжу в простор бурливых вод,

где чайка гребни с волн срывает,

и мысль — отчаянный пилот —

в лазурь за нею вслед взмывает…

О, сколько радостных высот

в душе свершенья ожидает!

Слышны сквозь птичьи голоса

издалека удары грома.

Перед грозой молчат леса,

а в сердце буйство ветролома…

Взлетает песня в небеса,

как самолет с аэродрома!

Шумит в груди страстей прибой,

за облака отвага кличет.

Как голубой велит обычай,—

бросайся со стихией в бой!..

Тому, кто любит непокой,

удача белой чайкой кычет.

Оставь замшелый свой уют!

Дерзанья сердца не измерить.

Не затворяй в безвестье двери,

сомненье и боязнь — под спуд!

Пускай изгибами артерий

металлы жарких чувств текут.

А если вдруг зеленый сплин

Молохом жадным пасть разинет,—

мечта заветная: «дин-дин!» —

сполошной зов над миром вскинет.

Смерть от тоски — исход один всем,

кто погряз в болотной тине.

Мотором, сердце, задрожи

и обрети на счастье право…

Влекут крутые виражи,

манит венком лавровым слава.

Стих брызжет, как вулкана лава,

из-под густого пепла лжи.

Пускай кружится голова,

наводят страх литавры грома,—

зовет безумцев синева

среди небесного пролома.

Летите, звонкие слова,

планёрами с аэродрома!

Творя в зените свой полет,

пусть небосвод крылом черкает

мечта — отчаянный пилот…

О, сколько солнечных высот

в душе свершенья ожидает!

Гляжу в простор бескрайних вод

и вновь, и вновь иду на взлет

туда, где гроз орган играет…

Микола Филянский © Перевод В. Гордеев

«За мигом миг, за годом год…»

За мигом миг, за годом год,

Уходит в тлен за родом род.

И всходит солнце каждый раз,

За ним идет вечерний час.

И веют ветры от полночи,

И рвут, и бьются, и рокочут,

И волны мчат за рядом ряд

И возвращаются назад.

Не пересветят звезды, зори,

Не перельются воды в море,

Не перестанет сердце ждать,

Ни млеть, ни слушать, ни рыдать.

            И то, что сердцем нашим хлынет, —

            Все было уж и снова сгинет,

            И тлен возьмет последний след

            Того, кто брезжит в лоне лет.

«Под солнцем всем — конец один…»

Под солнцем всем — конец один,

Всему земному — тлен могил.

            Кто разгадает смерти час,

            С земли — кто ждет, кто встретит нас?

Тем, кто познал мученья, труд —

Свершится ли небесный суд?

            Ответа нет с высот немых…

            Так чары пей из чар земных,

            В земной судьбе — земная воля,

            Услада их — земная доля.

«Так чары пей из чар земных…»

Так чары пей из чар земных…

Пусть скорби сердцу не диктуют,

Пускай же кубки не пустуют,

Когда их звон — в руках твоих.

              И к солнцу — в блеске одеянья,

              До ночи ясной не снимай,

              Нектар и мирру разливай

              Залей никчемность бытованья,

Шути и днем, и ночью, утром,

И юношей, и старцем мудрым,

Одолевая тяжкий час,—

И нет иной свободы в нас.

              Там, за чертою поминания,—

              Ни слез, ни песен, ни желания;

              От власти тьмы не уберечь

              И труд ума, и сердца меч.

НОКТЮРН

И млеешь весь, и слушаешь,

              И мчишься, и плывешь,

Как цвет росу прохладную —

              Остуды сердца ждешь.

Уста твои стоустые

              И тлеют, и зовут,

От сердца слов не требуя,

              В немой усладе льнут.

В мечтаньях весь, и слушаешь,

              И ловишь счастья сны,

Как хворый в ночь бессонную

              Оставшейся весны.

ХВАЛА

Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,

Что льются ласкою пожизненной красы,

Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,

За роскошь утренней или ночной росы.

С рассветом слышу глас — и ложе покидаю,

И в тучах золотых я отсвет твой ловлю,

Любуюсь и молюсь, сон ночи разгадаю,

И сердцем радуюсь, и вновь тебя хвалю.

              Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,

              Что льются ласкою пожизненной красы,

              Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,

              За роскошь утренней или ночной росы.

И даль небес твоих я славлю, восхваляю,

И мудрость мудрую и тайную твою,

И лоно грез земных, где сердцем прозреваю,

Горжусь и радуюсь, рыдаю, продаю.

              Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,

              Что льются ласкою пожизненной красы,

              Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,

              За роскошь утренней или ночной росы.

В край теплый с севера мчит ветер птичью стаю,

Я вижу тучу их, я оклик их ловлю,

И — сын земли — к ним сердцем я взлетаю,

Исчезнут вольные — я вновь тебя хвалю.

Просторы нив моих, разлив безбрежный поля,

Я на чужбине вспомню — слезы лью;

Кому моя печаль, кому слеза неволи,

Душою ясною кого в тот час хвалю?

              Хвала тебе, хвала — за волны, что рокочут,

              Что льются ласкою пожизненной красы,

              Хвала за ясный день, за тихий гомон ночи,

              За роскошь утренней или ночной росы.

И вновь, и вновь, и вновь — с рассвета до рассвета

Я чую сердца труд, слезу твоих очей,

Уста мои горят, пылают зноем лета,

И вновь течет хвала во тьме немых ночей.

За песню вольную — хвала тебе, хвала,

За думу гордую высокого чела,

За ласку чар немых, тоску ночей минувших,

За грустный перебор навеки струн заснувших.

Там далеко, за гладью океана,

С высот твоих немых я слышу глас органа,

Тогда, всевышнему, звучит тебе осанна…