Отворите мне темницу - [126]
– Ефим Прокопьич, чтоб тебе пусто было… – послышался вдруг сиплый от слёз голос, и все взгляды обратились на Василису.
– Пошто влез-то? Пошто помешал? Ведь дела-то на одну минутку было… Я ведь всю жизнь через эту красотищу терплю! И за какой только грех она мне послана… Ведь и барин прежний… и в тюрьме… и на этапе… продыху же нет! Будь она, анафема, проклята! Барин, Михайла Николаевич, ножа дайте! Я сама, всё сама, я смогу, сумею! За миг единый! И всё! Всё, всё! – Васёна вымученно улыбнулась и обвела всю компанию расширенными глазами. Но, к её крайнему изумлению, никто не поддержал это замечательное предложение. Устинья зажмурилась, словно от острой боли, и только резко махнула рукой. Ефим, процедив сквозь зубы что-то непечатное, отвернулся к стене. Отвели глаза и Иверзнев с Лазаревым, – причём последний выругался не тише Ефима.
– Васёнка, уймись. – вдруг спокойно и почти добродушно сказал Антип. – Ничего я тебе резать не дам: грех это. Господь сотворил – не нам портить. Молодец Ефимка, что вовремя доспел. А коль этак всё повернулось – стало быть, уходить нам с тобой надо.
В маленькой комнате воцарилась мёртвая тишина. Камнем застыла возле люльки Устинья. На лице Иверзнева появилось странное выражение – казалось, он не верит своим ушам. Василиса, покачнувшись, рухнула на лавку, замотала головой, словно отмахиваясь от чего-то неотвратимого, страшного. Золотой луч переполз с пола на стену, и в комнате потемнело. За окном кто-то надрывно орал: «Ипа-ат! Ипа-ат! Топора неси!»
С порога резко поднялся Ефим. Не поднимая взгляда, отрывисто сказал:
– На два слова бы, братка.
Антип тоже встал. Вдвоём братья Силины вышли в сени, и тяжёлая дверь со захлопнулась за ними. Беззвучно ахнув, Устинья метнулась было следом, но сильная рука Иверзнева перехватила её запястье.
– Что ты в голову взял? – спросил Ефим сразу же, как они оказались на больничном дворе. – Не ты ль говорил, что нипочём отседова не побежишь? Что ни к чему по свету без пути таскаться? Что помереть легче, чем в бродяги записаться?.. – Антип молчал, и Ефим повысил голос. – Да что ты молчишь-то, орясина?! Нам с тобой меньше года в железах проходить осталось! Аль забыл, как меня убить грозился, когда я с завода подорвал? Ну – вспомни!
Антип чуть заметно усмехнулся. Негромко спросил:
– Нешто по-другому можно теперь? Сам разумей…
Ефим зло, не глядя на брата, потребовал:
– Вот ты мне забожись! Вот прямо как на духу забожись! Что люба тебе эта Васёнка! Коль правда это – слова боле не скажу! Побежим хоть сейчас! Ну? Говори, анафема! Люба она тебе?! Больше люба, чем…
Договорить он не смог: огромная, каменная от мозолей рука брата преспокойно запечатала ему рот. Ефим задохнулся от возмущения, вырвался, замахнулся. Со всей силы ударил кулаком по стене лазарета. Полетели щепки, труха, что-то грохнуло под крышей. Из-под выступающего стропила выпал и, пролетев в полувершке от головы Ефима, упал в траву ржавый штырь фунтов на шесть. Вслед за ним, панически пища, вылетела чета воробьёв.
– Гнездо потревожил, глянь! – упрекнул Антип. – Там у них всё аккурат на этом гвозде держалось… Теперь, поди, и яйца бросят! Ты хоть бы по деревам молотил, коль дурь распирает…
Ефим молчал, тяжело дыша. Сплюнув в пыль, упрямо сказал:
– Зубы мне не заговаривай, братка. Люба она тебе, аль нет?! Говори! Посмотрю, как мне в глаза брехать станешь!
– Не много ль чести-то тебе будет? – Антип осторожно подсовывал ржавую железку на место, отмахиваясь от суматошно носящихся над ним воробьёв. – Да не мешайте вы, бестолочи! Сейчас поправим всё… Вот ведь птица дурная, хужей курицы!.. Ты мне, Ефимка, допроса-то не чини: экое начальство сыскалось! А понимай то, что я Васёну замуж звал. Стало быть, ответ за неё держу.
– Да что ж это такое, силы небесные?! – тихо и яростно спросил Ефим, глядя в вечернее небо, где уже робко, по одной начинали теплиться первые звёзды. – Антип, ты в уме, аль нет?! Она ведь тебе не жёнка покудова! Закона не примали! Что ж ты, дух нечистый, творишь-то?..
Антип ничего не ответил – да Ефим и не ждал ответа. От души чертыхнувшись, он с размаху сел на порог рядом с братом и умолк. Некоторое время тишину нарушал лишь встревоженный щебет воробьёв. Затем Ефим хрипло выговорил:
– Стало быть, и нас с Устькой утопишь? Мы ведь с вами пойдём! Хочешь-не хочешь, а…
– И думать забудь! – голос Антипа вдруг изменился так, что Ефим осёкся на полуслове. – Слышь, Ефимка, что говорю? Про то и не молви! Вы с Устей Даниловной здесь останетесь! Эко чего вздумал, ума-то достало! Танюшка ведь у вас, Петька! Устинья Даниловна здесь в почёте, со всей волости к ней ездят! Какая нужда её невесть куда через тайгу тащить? Только попробуй мне рот про это при ней открыть, я тебя…
– Да вот сейчас прямо обделаюсь здесь с перепугу! – оскалившись, зашипел Ефим ему в лицо. – Никуда ты без меня шагу не сделаешь! И не надейся! Ишь чего вздумал – в бега с девкой на хребте кидаться! А брат родной, стало быть, побоку?!
– Да пойми ж ты, олух… – морщась, словно от боли, заговорил Антип, но брат перебил:
– Не пойму! Заткнись, Антипка, не доводи до греха! Коль бежим – так вместе! Как всегда было! Как слово друг другу давали! Не останусь я без тебя тут, не останусь – и всё!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
«Если ты покинешь родной дом, умрешь среди чужаков», — предупреждала мать Ирму Витале. Но после смерти матери всё труднее оставаться в родном доме: в нищей деревне бесприданнице невозможно выйти замуж и невозможно содержать себя собственным трудом. Ирма набирается духа и одна отправляется в далекое странствие — перебирается в Америку, чтобы жить в большом городе и шить нарядные платья для изящных дам. Знакомясь с чужой землей и новыми людьми, переживая невзгоды и достигая успеха, Ирма обнаруживает, что может дать миру больше, чем лишь свой талант обращаться с иголкой и ниткой. Вдохновляющая история о силе и решимости молодой итальянки, которая путешествует по миру в 1880-х годах, — дебютный роман писательницы.
Жизнеописание Хуана Факундо Кироги — произведение смешанного жанра, все сошлось в нем — политика, философия, этнография, история, культурология и художественное начало, но не рядоположенное, а сплавленное в такое произведение, которое, по формальным признакам не являясь художественным творчеством, является таковым по сути, потому что оно дает нам то, чего мы ждем от искусства и что доступно только искусству,— образную полноту мира, образ действительности, который соединяет в это высшее единство все аспекты и планы книги, подобно тому как сплавляет реальная жизнь в единство все стороны бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.