Отравленные земли - [11]
– Пробовала. Но она же подбрасывала элементарные объяснения совершенно невероятных вещей.
Вудфолл загадочно усмехнулся, вынул из кармана колоду карт и начал мешать их.
– Она милостиво зовёт вас в игру и даёт вам выбор веры. Выбирайте.
Я следил за его ловкими руками, за мелькавшими меж пальцев лицами дам, королей, валетов. Колода была необычная: золотые и серебряные изображения на у́гольной бумаге. Явно дорогая вещь; дорогая – и атмосферная, учитывая скалящиеся со стен скелеты. Приглядевшись, я убедился, что рубашку карт составляет орнамент из костей.
– Откуда такая диковина? – поинтересовался я. – На немецкие колоды не похоже.
Вудфолл показал мне серебристую даму, укутанную вуалью, но тут же спрятал.
– От прекрасной русской авантюристки, встреченной далеко отсюда. Она увлекалась гаданиями, тайнами и сокровищами, потом увлеклась мной. Мы славно провели время – да и разошлись каждый своей дорогой. Бабочка, огонь… Помните, как это бывает?
– Нет, – не поддался на фамильярность я. – Гадалки обычно не дарят свои колоды.
– Вместе с сердцем у них можно взять многое. – Вудфолл подмигнул, продолжая мешать карты. – Колоду, приданое, честь, если имеется… – На лице расцвела странная усмешка. – Ну не надо, не надо корчить ханжу, вам не идёт эта гримаса. Я лишь рисуюсь от скуки. Колода действительно досталась мне без насилия. Она мой давний талисман.
– А что девушка?.. – Я не мог остаться равнодушным к судьбе безымянной гадалки.
Вудфолл показал мне золотого короля, неуловимо похожего ликом на дьявола.
– Забудьте. – Тон теперь звучал сухо. – Девушка о ней и не вспоминает.
– А о вас?.. – Я заметил, как его руки дрогнули, и спохватился: к чему мне такие деликатные и наверняка пикантные детали? – А впрочем, оставьте. Мне-то какое дело.
Действительно, к чему ханжество на пустом месте? Этот тип, судя по всему, и вправду знал много необычных баек; любил и умел со смаком их преподносить. Ну а его моральные качества меня не касались, да я и не услышал ничего оскорбительного. Когда авантюрист сходится с авантюристкой, так ли очевидно, кто из них бабочка, а кто огонь? Разве мало история знает дерзких дам вроде нашумевшей Марии Пти[11] – выдававших себя за принцесс, переодевавшихся в мужчин и похищавших сокровища?
Я с усилием оторвал от карт взгляд; avvisatori тут же их убрал. Жест был шулерский: я даже не заметил, в каком кармане колода пропала.
– А что касается веры, – возобновил я прежний разговор, – я уже выбрал, равно как и вы. Вы получаете деньги за вампиров и духов, с которыми знакомите скучающую публику, а я – за то, что напоминаю ей о насущных вещах вроде зубной нити и слабительных.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом одновременно усмехнулись, криво и понимающе; так усмехаются гвардейцы, решившие, что дуэль – всё же не лучший вариант досуга в сравнении с выпивкой. Арнольд Вудфолл, зевнув, уселся удобнее.
– Не теряться в нашем безумном мире, не качаться на его ветру – немалый талант… моё уважение. О вас, пожалуй, не зря говорят, что сбить вас с толку, равно как и сдвинуть с дороги, невозможно.
– И кто же это говорит? – заинтересовался я.
– Все, кто хоть что-то видел при дворе. Кстати, могу я уточнить, куда вы едете?
Я задумался. Моя поездка не была, что называется, incognito; императрица считала её не более чем формальной инспекцией, несмотря на все шутки, которыми сочла нужным меня напутствовать. Поэтому очень быстро я решил продолжить занятную перепалку и заявил:
– Я отправляюсь лишать вас заработка: проведу немного времени в одном городке, где объявились вампиры, и разъясню венцам, откуда же вылезают сии порождения больного воображения. Будет любопытно и самому об этом узнать.
Слова вызвали совершенно не ту реакцию, которой я ждал: Вудфолл напряжённо прищурился и глянул куда-то за моё плечо; губы его сжались.
– Значит, они наконец начали бояться…
Я обернулся, но не увидел ничего примечательного, лишь стену. На рисунке два особенно хорошо сохранившихся скелета сопровождали разодетого короля к вратам Смерти.
– Люди? Ещё как, это перешло все границы. В городке сжигают трупы, довели до того, что наместнику пришлось выставлять на кладбище солдат. Но пора наконец объяснить моравам, что они боятся только собственной тени.
Вудфолл слушал не улыбаясь; весь как-то подобрался. Я напористо продолжил:
– Знаете, на самом деле я нисколько не против этих ваших материалов; они бодрят и будоражат. Но я уверен, что вы сами понимаете: одно дело тешить страшными новеллами и статьями образованную публику и совсем другое – видеть, как суеверия сказываются на жизни тех, кто не обладает достаточным…
– Умом? – укололи меня.
– Отнюдь. Опытом. Знаниями. Не нужно иронии, я ни в коей мере не считаю людей, живущих на краю империи, глупыми. Они просто в других условиях, и некоторые вещи не поддаются их толкованию. Нужен кто-то, кто объяснит, вот и всё.
– И вы претендуете на роль этого мудреца? – Снова уголок рта Вудфолла, продолжающийся, как я только сейчас заметил, розовато-коричневым шрамом, дрогнул.
– Ни в коей мере не претендую. Просто вынужден поехать и взглянуть на «вампиров». Как говорится, лучше один раз увидеть.
