Это была абсолютно искренняя благодарность, потому что именно такой вот молчаливой поддержки мне и не хватало.
Свекровь пошарила в стареньком кухонном шкафчике, выудила оттуда невесть откуда появившуюся бутылку водки, достала две стопки и наполнила обе до краев.
Просидели мы почти половину ночи, а потом больше не вспоминали ни ту бутылку, ни разговоры за кухонным столом.
Не знаю, искал ли меня Саша по родственникам, но на осознание, что я скрываюсь у его же матери на даче, у него ушло чуть больше недели.
С каждым днем, проведенным в компании детей на грядках, меня все больше отпускала бесконечная тоска, а свекровь, напротив, день ото дня все больше мрачнела и, казалось, начинала сомневаться в умственных способностях собственного сына.
Свой телефон я отключила, а ей звонить запретила. Из вредности. Пусть помучается, побегает. В конце концов, должна же я его хоть как-то наказать?!
В один из вечеров я в старом спортивном костюме свекрови с лопатой наперевес вскапывала небольшой, освободившийся после огурцов участок земли.
Звякнула задвижка калитки, и я повернула голову, посмотреть, кто там пришел.
На дорожке столбом застыл помятый, со взлохмаченными волосами, и какой-то осунувшийся Саша.
— Маша? — скорее прочла по губам, нежели услышала я.
Устало облокотилась о лопату, вглядываясь в его ошеломленное и потерянное лицо. Больше чем уверена — подойдет поближе, и я учую запах перегара. Горе заливал, болезный, а о детях только через неделю вспомнил!
Ничего, сейчас я тебе устрою встряску.
Дети выбежали из дома и с радостными визгами повисли на шее у отца. Следом показалась свекровь, обрадовалась, а после, вплеснув руками, побежала накрывать на стол. Как же сыночка приехал, а у нее борщ еще холодный!
Дети убежали вслед за бабушкой, а муж, подойдя поближе, впился в меня вопросительным взглядом.
— Не думал, что ты здесь, — наконец, чуть откашлявшись, произнес он.
— А где же мне еще быть, если не со своими детьми, — моим тоном можно было насмерть замораживать. — Хорошего же ты обо мне мнения.
— Я подумал… — неуверенно начал он и, замявшись, махнул рукой. — Неважно…
Он поднял голову и наши взгляды встретились. Мой бескомпромиссный, но уже давно принявший решение, и его неуверенный, жадный, красный от недосыпа и алкоголя.
— Так и будешь стоять истуканом? — приподняла бровь я и всучила ему в руки лопату. — Помогай, коль приехал.
Несколько мгновений Саша неверяще смотрел мне в глаза, а затем взялся за лопату, принимая правила игры, подчиняясь мои условиям.
Ближе к ночи делянка была вскопана.
Работая бок о бок, мы едва ли перекинулись и парой фраз, но каждая минута словно делала нас чуточку ближе друг к другу. И если раньше нас разделяла непроглядная пропасть, то теперь у нее появилось призрачное дно. Осталось только по камешку, закидать ее, неспешно и терпеливо восстанавливая то чувство доверия, которое казалось безвозвратно утрачено.
Домой мы приползли уставшие, голодные.
Пока Саша умывался в тазике, я обессилено опустилась на ступеньки и, откинув голову, стала всматриваться в усыпанное сияющими звездами небо.
Через пару мгновений рядом опустился Саша.
И чувствуя плечом тепло его тела, я умиротворенно вздохнула.
Все будет хорошо, главное в это верить.
