Половина десятого вечера.
Офис, письменный стол и бутылка «Баккарди Блэк» в пластиковом стаканчике, который я так удачно стащила у куллера в приемной.
Что может делать женщина в вечернем платье на работе в столь поздний час в одиночестве, да еще и с бутылкой крепкого алкоголя?
Страдать о вечном, конечно же! Под вечным подразумевается — «все мужики козлы и что с этим делать».
Разбитое сердце не лечится, это факт, оно только заливается приличной дозой рома — это тоже факт.
Кстати о нем.
Наливаю себе чуть в стаканчик и любовно глажу горлышко бутылки пальчиками.
Эх, сегодня мои пальчики должны были гладить нечто другое…более стоящее, но видимо не судьба…Теперь это стоящее гладит жгучая брюнетка с силиконовым четвертым и совсем не натурально стонет в такт сильным толчкам.
Выдыхаю, опрокидываю в себя порцию рома и закусываю просроченной шоколадкой из старых запасов. Теперь мне нет резона блюсти фигуру. С козло-мужиками я завязала.
Пусть их обслуживает брюнетистый силикон. Куда мне до них с моими борщами, котлетами и короткими ногами.
А ведь хотела сделать милому сюрприз на двадцать третье февраля. В кои-то веки сменила любимые потертые джинсы на вот это развратное платьице, сделала эпиляцию во всех зонах, одела гребанные чулки со шпильками и… на тебе Галя! картина Репина «Приплыли».
Мне оставалось только положить ключи от его квартиры на столик в прихожей и гордо удалиться, чтобы потом зайти в ближайший алкомаркет и приехать на работу. Дома нажраться не дадут, мать весь мозг выгрызет.
Достала сигарету, прикурила и с наслаждением выпустила струю дыма.
Хорошо!
И даже секса не надо.
Хотя нет. От оргазма я бы сейчас не отказалась…
В коридоре послышались неспешные шаги, скрипнула дверь кабинета.
— Галина! Это что такое?!
Я мысленно закатила глаза. Что за гадский сегодня день. Принесла же его нелегкая.
— А на что это похоже, Борис Палыч? — смотрю прямо в глаза шефа и нагло выдыхаю клубок дыма.
Он стоит явно охреневший от моего невозмутимого вида. Весь такой помятый, уставший, неказистый. Даже жалко стало…себя.
Почему в любовных романах все боссы красавчики?
Почему мне в начальники досталось это среднестатистическое, уже запузевшее нечто в стремных очках. Интересно сколько ему лет? Тридцать пять? Сорок?
Староват…
Хотя…оно и я уже давно не девочка. Тридцать два стукнуло…
От этой мысли стало как-то хреново, и я щедро наполнила свой пластиковый бокал.
— Будете? — окосевше глянула в сторону босса.
У того даже слов не нашлось.
— Ну, как хотите. Мне больше достанется, — ничуть не расстроилась я.
Алкоголь горячей лавой упал в пустой желудок, и я поняла, что еще немного и станет совсем хорошо. Тогда-то можно будет перебраться вон на тот кожаный диванчик для посетителей.
— Галина, — очень строго и как-то совсем безжизненно выдавил мой начальник, — Вы понимаете, что за распитие алкогольных напитков на рабочем месте я вас могу уволить.
Посмотрела на него поверх бутылки.
— Пофиг, — и потянулась за второй сигаретой.
— Ваше поведение возмутительно!
А я все думала, когда он уже орать начнет. Что-то слишком тихо тут без его воплей было.
— Немедленно заканчивайте этот балаган и чтоб я вас больше тут не видел!
Рявкнул и шандарахнул дверью так, что стены задрожали.
Какие мы сердитые!
Сижу, курю, а сама о Борисе Палыче думаю.
Интересно, вот сегодня двадцать третье февраля. Праздник. А он вместо того, что бы отмечать в объятиях любимой женщины или, на худой конец, в бане с друзьями, работает.
Не порядок!
Это может означать только одно, что его, как и меня никто не ждет этой ночью.
Освежила свой стакан, глотнула.
Коллеги поговаривали, что наш Палыч вроде, как в разводе. Оно и не удивительно, от такого как он любая нормальная баба сбежит. Он же хуже огнедышащего дракона. Те хоть на женские прелести ведутся, а этот ледышка ходячая.
Тут вспомнился почтальон Печкин со своим крылатым: «Все потому, что у меня велосипеда не было…»
А может и Бориса Палыча та же фигня?
Нету бабы вот и злой, как моя кошка, после двух дней без Вискаса.
Постучала красным маникюром по столешнице и вздохнула: столько денег отдала на вот эту всю красоту, а она зря пропадает.
Вот тут-то моему одурманенному алкоголем мозгу пришла во истину «гениальная» мысль.
А чего это мы с Палычем в праздничный день должны тухнуть в одиночестве? Я с ромом, а он с документами.
Ладно, я.
Но он-то мужик! У него сегодня праздник!
И перед мысленным взором прям предстала картина, как я его поздравляю. Горячо так. Старательно. С фантазией.
Низ живота мгновенно обдало жаром.
Я чуть поерзала на стуле и решительно поднялась.
Держитесь Борис Палыч! Сейчас я вас осчастливлю!
Начальник обнаружился в своем кабинете, за письменным столом, по самые уши заваленный бумагами.
— Бедненький. Совсем заработался, — с порога заявила я, выставляя ногу с кружевной резинкой чулка в разрезе платья.
Меня слегка штормило, но это мелочи по сравнению с незабываемым выражением лица Бориса Палыча.
— Вы еще здесь? Убирайтесь, а то я вас лично выпровожу отсюда и, поверьте, это вам не понравится! — включил он снова старую пластинку.
— Почему это? Очень даже…м-м-м…понравится, — томно выдохнула, приближаясь к нему и одновременно вытаскивая шпильки из высокой прически.
