Откровения Блаженной Анджелы - [63]

217. В этом смирении, сынки мои, должны вы основаться и всячески утвердиться, дабы, как члены тела, соединенные и связанные с главою естественной и истинной связью, могли вы в Нем и через Него обрести покой душам вашим. В ком же ином, сынки мои, может тварь найти покой или мир, как не в Нем, который есть высший покой, высший мир, высшее умирение, высшая тишина духа? Ее ни одна душа не может достичь, если не будет она основана на этом смирении, без коего все добродетели, ведущие к Богу, воистину ничто. Это смирение сердца, коим восхотел Бог человек, чтобы вы обладали и учились, — свет некий, чудотворный и ясный, коим разум души открывается на познание низости и ничтожества своего и безмерности Божественной благости. И чем больше он познает великость благости, тем больше преуспеет в познании себя самого. Видя же и познавая, что он ничто и неимущ во всяческих благах, больше подымется он к восхвалению и возвещению невыразимости Божественной благости, которую видит и разумеет этим смирением; и начинают поэтому изливаться на разум души благодати Божьи и рождаться добродетели.

218. Наибольшая и главнейшая из всех добродетелей — любовь к Богу и ближнему, и от этого света эта любовь ведет свое происхождение или рождение. Душа, видя, что она ничто и что Бог склонился и уничижил Себя за такое презренное ничто и даже столь внутренне соединился с ее ничтожеством, воспламеняется в любовь, и, воспламененная самою любовью, преображается в Бога. Как же, в Него преображенная любовью и сущая тварью, не полюбит она Его в меру сил своих? Ведь любовью Творца любит преображенная так, как надлежит, всякую тварь, Им сотворенную, ибо во всякой твари разумеет Бога и видит, как любит ее Бог, а затем, так преображенная, любит все то, что любит Бог. И поэтому радуется и ликует она о благах ближнего, а обо зле его скорбит и печалится. А так как благостна она, созерцая зло ближнего, не надмевается она судить его и презирать, ибо, озаренная сказанным светом, совершенно видит себя и, видя себя, взирает и познает, что впала она в подобное же зло или большее, чем видит в ближнем. А если и не впала, то познает и разумеет, что сама по себе не смогла бы противостать злу, но противостала с помощью благодати, удержавшей ее рукою своей, укреплявшей ее против зла и искушения или облегчившей искушения. Поэтому никого не судит, но еще более смиряется, ибо, видя недостатки ближнего, возвращается к себе самой и так видит и яснейшим образом созерцает зло и недостатки, в которые впала, или, если не впала, могла бы, как видим, впасть легче, чем ближний, не удержи ее Бог. Телесное же зло, если преображенным чувством любви видит она его в ближнем, считает она за свое, и скорбит, и сострадает, как говорил апостол: “Болит ли кто”... и т. д.

219. Как сказала я о добродетели любви, что берет она начало от корня смирения, так же можно сказать о вере, о надежде и о каждой из добродетелей соответственно свойствам их, что ведут они начало и рождение от основания их смирения. Но было бы долго говорить о каждой из них в отдельности. Ведь человек, видя, что в разуме он ничто и далек от Божественного, верит тому, что передается по вере нашей. Видя со смирением, что он ничего не может, и, сам по себе, ни в чем не обладает мощью, всю свою надежду возлагает он на Бога Всемогущего. И так же о других добродетелях, которые научением благостыни вы сами можете представить и видеть лучше, чем если бы они были описаны. Итак, только то говорю я вам, сынки, чтобы стояли вы на этом основании и на нем основались, и в нем постарались возрастать. Ибо истинно тот, кто основан на смирении, ведет жизнь ангельскую, чистейшую, благостнейшую и мирную. И так как драгоценная эта добродетель смирения делает дух благостным, — смиренный человек становится для всех приятным, любезным, а особенно для избранников Божьих, коим полагается в свет и пример для обращения, и они, вследствие этой кротости его, скорее обращаются. А так как умирен он умирением внутренним, не смущают его никакие несчастья и истинно может он сказать вместе с апостолом: “Кто отделит нас от любви Христовой?” и т. д.

Сыны мои, не успокаивайтесь в искании, пока не найдете этого основания, без коего падает всякое дело и без коего не в силах вы идти вперед по дороге Божьей. Ибо вижу я, что это искание в высшей степени для вас полезно и совершенно необходимо, поскольку разумею, что без этого смирения все добродетели — ничто. Выполните, сыны мои, желание вечного Царя Господа нашего Иисуса Христа, который всеми силами так вас просил научиться у Него этой добродетели. На этом основании стойте, в эту глубину познания своей низости и ничтожества погрузитесь. Выполните желание вечной истины и мудрости, которая ценность смирения сокрыла от мудрых мира и не открыла, а проповедала и показала примером малым. Вот желание мое, коим сильно жажду я и алчу — да погрузитесь вы в глубину вашего ничтожества и безмерности Божественной благости. Если же вы утвердитесь в безмерности Божественной благости и познания себя, то необходимо, чтобы основанием вашим было только смирение, о котором сказала я выше. И тогда не будете вы столь склонными к спорам и распрям, но скорее будете с Богочеловеком страдальцем, как глухие, что не слышат, как немые, не могущие открыть уст своих, и будете истинными членами Иисуса Христа, обычай которых, по апостолу, не служить ни распрям, ни плотскому соперничеству.