Откровения Блаженной Анджелы - [19]

*[33. Она сообщила один из многих своих снов и видений: "Однажды находилась я в заключении, которому подвергла я себя ради Великого Поста, и разбирала и старалась понять слово Евангелия, каковое слово было словом величайшего достоинства и превосходной любви. Находилась я около одной книги, а именно миссала, и жаждала увидеть это слово хотя бы только написанным, едва обуздывая себя и подавляя свое желание. И с трудом, из боязни гордыни, удержала я себя от тогo, чтобы по чрезмерной жажде и любви не открыть этой книги своими руками. И вот, охваченная дремою, заснула я в гиком желании. И сейчас же в видении была я поведена, и сказано было мне, что смысл послания настолько сладостен, что тот, кто его хорошо поймет, забудет обо всем мирском. И сказал мне тот, кто вел меня: “Хочешь убедиться в этом?” А когда я почувствовала, что хочу убедиться, и возжаждала, он тотчас же повел меня и позволил мне немедленно убедиться. И когда с такою точностью разумела я Божественные блага, что сейчас же забыла про все мирское. И сказал мне тот, кто вел меня, что смысл Евангелия так сладостен, что тот, кто поймет его, забудет не только обо всем мирском, но забудет и о самом себе. И сказал он это мне и позволил мне убедиться. И сейчас ^{11 же с таким наслаждением стала я понимать блага Божественные, что попросила того, кто вел меня, чтобы не отступалась я впредь от этого состояния. А он ответил мне, что того, о чем просила я, не может еще быть, и тотчас же отвел меня назад. И открыла я глаза и величайшую радость чувствовала от того, что видела, но очень печалилась о том, что утратила это. И до сих пор сильно меня это услаждает, когда вспоминаю. И с тех пор остались во мне такая уверенность и такой свет и жар любви к Богу, что утверждала бы я, что ничего не проповедуют о любви Божией, а те, кто проповедуют, не могут ее проповедовать и не понимают, о чем проповедуют. И так сказал тот, кто вел меня в видении”].}

34. В-восемнадцатых, вслед за этим начала я испытывать ощущения Бога, и чувствовала такое наслаждение в молитве, что не помнила о еде и хотела, чтобы не нужно мне было есть, дабы могла я стоять на молитве. А сюда примешивалось некое искушение, именно — чтобы совсем не есть, а если есть, то мало. Но я познала, что это было искушение. Такой был огонь любви в сердце моем, что не утомлялась я ни от преклонения колен, ни от другого покаяния. Если же слышала я, как говорят о Боге, то так голосила, что не могла бы удержаться, даже если бы кто-нибудь стоял надо мной с топором, готовясь убить меня. В первый раз случилось это со мной, когда продала я Казалено, чтобы раздать вырученное бедным, а это была лучшая моя земля. И раньше подшучивала я над Петруччио, но потом никак не могла делать этого. И часто, услышав, что говорят о Боге, голосила я даже в присутствии и чужих. А когда некоторые, указывая на то, что случается со мной, говорили мне, что веду я себя неприлично, то и я сама также говорила, что больна и веду себя неприлично. И не могла я поступать иначе, не могла в этом удовлетворить осуждавших меня, но очень стыдилась. А когда видела я нарисованными Страсти Христовы, едва могла я сдержаться, но охватывала меня лихорадка и я заболевала. Поэтому подруга моя, насколько могла, прятала от меня изображения Страстей, чтобы не видела я их. В это время воплей получила я много озарений, ощущений, видений и утешений, некоторые из коих записаны ниже.

ГЛАВА II

ИСКУШЕНИЯ БЛ. АНДЖЕЛЫ

35. Дабы не надмили меня величие и множество откровений и видений и не вознесло меня выше меня самой наслаждение ими, дан мне многообразный искуситель, который поражает меня всевозможными искушениями и муками. Мучают они меня и в теле, и в духе. Бесчисленны муки тела, многообразно причиненные бесами. Я даже с трудом верю, что страдания и немощи моего тела могут быть записаны, ибо нет в нем ни одного члена, который бы страшно не страдал. Никогда не бываю я без муки, без томления, всегда я слаба и болезненна, исполнена страданий, так что всегда приходится мне лежать. Нет во мне члена, коего бы бесы не ударили, не выворотили, не казнили. Всегда я немощна, всегда опухаю и чувствую муки во всех членах моих, так что с великим страданием двигаюсь я и утомляюсь лежать, и не могу даже есть досыта.

36. Мучения же и страдания души, которые, говорю я, жесточе и многочисленный телесных, испытываю я от бесов почти постоянно. Не умею я привести другого примера, кроме примера человека, повешенного за шею, который со связанными за спиной руками и завязанными глазами висел бы на веревке на плахе и жил бы, и не было бы ему никакой помощи, никакого облегчения, никакой подпоры. И, говорю я, мучат меня бесы еще отчаяннее и жесточе. [И, как я, писец, слышал и узнал, некий брат минорит, по моему мнению, достойный доверия, очень удивлялся и сострадал, слушая от самой верной Христовой, как и сколь сильно ее мучали. И этот достойный доверия брат видел в откровении, данном ему Богом, как все было истинно и что верная Христова страдала мученичеством страшных страданий больше, чем говорила. Поэтому названный брат постоянно чувствовал к ней сильное и дивное сострадание и веру. А слова, которые я, брат писец, смог спешно и кратко записать, были таковы. Говорила верная Христова:] Вижу я — бесы так вешают мою душу, что, как нет подпоры у повешенного, так не видится никакой поддержки и моей душе, и все добродетели души моей ниспровергаются, а душа знает и видит это. И когда душа видит, что ниспровергаются и отступают от нее все добродетели, а она не может себя противопоставить самой себе, такова мука душевная, что иногда едва в силах я плакать от муки отчаянной и гнева, иногда же плачу безутешно. А иногда такой гнев проникает в меня, что едва я могу удержаться от того, чтобы не растерзать себя; а иногда не могу удержаться от того, чтобы страшно не бить себя. И потому, что била я себя, иногда опухали голова и другие члены моего тела. А когда видит душа, что падают и отступают все добродетели, подымается плач души и взываю я к Богу моему почти без перерыва: “Боже мой, Боже мой, не оставляй меня!”