Отелло. Уклонение луны. Версия Шекспира - [11]
3) В каком страшном сне И. Гарину пришло откровение, что Отелло остро нуждается в примирении "с людьми, с государством, с цивилизацией"?
Во-первых, с людьми - причем с христианами - у него прекрасные отношения. Сенатор Брабанцио постоянно приглашал его в дом и вообще замечательно к нему относился (пока не сбежала дочь), даже сам Отелло сказал: "Ее отец любил меня, часто приглашал к себе". А бывший сослуживец мавра и губернатор Кипра - капитан Монтано, даже узнав, что Отелло назначен вместо него (весть-то для Монтано неприятная), все равно сказал о нем: "Он достойный правитель". Да и все на Кипре относятся к Отелло исключительно сердечно, а потому и к его жене заранее готовы отнестись так же - то есть, подчеркиваю, вовсе не потому, что она аристократка и дочь сенатора, а исключительно потому, что это жена не кого-нибудь, а того самого мавра, которого здесь чрезвычайно уважают. Да вот он и сам говорит Дездемоне: "Вы будете желанной на Кипре. Меня здесь очень любили". Так с какими же людьми ему срочно понадобилось примиряться? Где конфликт-то?
Во-вторых, с государством у Отелло тоже все было хорошо - отношения с Венецией у него просто отличные. Его ценят, его уважают, его повышают по службе, ему доверяют серьезный государственный пост. В чем ужас-то?
Ну, и в-третьих, необходимость примирения Отелло с цивилизацией - это где? Цивилизация - это что? На каком основании И. Гарин делает вывод, что Отелло нуждался в примирении с цивилизацией? Отелло слишком долго служит Венеции - за один год генералом не станешь, так что у него было достаточно времени, чтобы примириться с этой самой цивилизацией, - это раз. Цивилизованной Венеции и в голову бы не пришло ставить на защиту своей цивилизации человека, который дожил до седых волос, а вот с цивилизацией так и не примирился, - это два. Неужели И. Гарин и впрямь считает, что мавр Отелло дослужился до чина генерала за бусы и зеркальце?! Это три.
4) На каком основании И. Гарин (а вместе с ним и Л. Полонский, чью мысль о варваре И. Гарин с приятностью выдает за свою) считает, что Отелло варвар?! Да к тому же такой закоренелый, что вот уж и Венеция выбилась из сил, воспитывая этого варвара, а он все никак не примирится с цивилизацией!
В таком случае писателя И. Гарина ждет большой сюрприз: Отелло мавр, но не варвар. И что такое цивилизация ему совершенно не надо было объяснять, а уж тем более его с ней примирять. Хотя бы потому, что, как он сам выразился, свою "жизнь и бытие" он получил "от людей царского рода", то есть в его жилах течет кровь царей.
А мавританские правители, как известно всем, но не известно И. Гарину, были весьма цивилизованными людьми, и даже больше того - подарили цивилизацию Европе!
Именно мавры - исповедовавшие ислам арабы и берберы Северо-Западной Африки - переселившись в Европу, принесли с собой знания по ирригации и медицине, библиотеки, архитектуру, сады, производство шелков, парчи и бархата, особый фарфор, искусство обработки металлов и т.п.
Учитывая сей факт, утверждение, что Отелло нуждался в примирении с цивилизацией, оказывается и вовсе смешным.
Глава 5. В какой год происходят события в пьесе?
Доказательство первое.
Крузаду. Родос
Однако какие же "царственные мужи" могли присутствовать в родословной наемника Отелло? Откуда они там взялись? Ответ на этот вопрос скрывался в следующей загадке: в точном возрасте Отелло.
Однако, чтобы ответить на этот вопрос, требовалось определить, какой конкретный исторический период положен в основу пьесы. Эти два вопроса взаимосвязаны: ведь тот исторический период, тот год, в который разворачиваются события в пьесе, как раз и является верхней границей возраста Отелло. От этой границы позже и пойдет отсчет вниз - до года рождения мавра.
*
Итак, в контексте какого исторического события развивается действие пьесы? И тут я моментально впала в ту же ошибку, что и все. Ну как же! Это же наверняка война за Кипр 1570-1571 гг., это же безуспешная, хотя и героическая защита Фамагусты, а потом грандиозная битва при Лепанто, когда считавшийся непобедимым турецкий флот потерпел сокрушительное поражение, о чем Европа еще долго вспоминала с гордостью и восторгом. Именно эту дату приводят все без исключения студенческие рефераты - с одобрения преподавателей. К сожалению, именно этот вариант почему-то считается чуть ли не каноническим, как только речь заходит об Отелло. Именно этот вариант - и никакой больше.
А вот, к примеру, Л. Полонский в своей статье "Отелло" и вовсе чрезмерно расширяет временной отрезок: "Время же, к которому относится действие, заключается в рамках столетнего периода 1471 до 1571 гг., в котором Венеция владела <...> Кипром".
Да уж.
Размах на сто лет может надолго успокоить любой пытливый ум.
*
Против всех этих версий меня сильно настраивала одна, на первый взгляд безобидная, деталь - наличие в пьесе португальской валюты (крузаду), о которой упоминает Дездемона. Переживая о потерянном платке, она говорит Эмилии: "Поверь, я бы охотней потеряла мой кошелек, полный крузадов".
То есть слова Дездемоны подчеркивают значимость этих денег. А ведь португальские деньги до 1498 года такой значимостью никак не обладали! И только после того, как в 1498 году Васко да Гама открыл для Европы путь в Индию и Португалия начала сказочно богатеть, царствуя в Индийском океане и принося Венеции одни торговые расстройства, крузаду превратились в европейскую валюту номер один. С тех пор португальские деньги - знаменитые золотые весом в 35 граммов достоинством в десять крузаду - неуклонно взлетали в цене. Однако к 1571 году значимость португальских крузаду значительно уменьшилась, поэтому, будь это и впрямь искомая дата, Дездемона уже никак не могла бы произнести эту фразу - она бы просто оказалась бессмысленной.
«…Почему же особенно негодует г. Шевырев на упоминовение имени Лермонтова вместе с именами некоторых наших писателей старой школы? – потому что Лермонтов рано умер, а те таки довольно пожили на свете и успели написать и напечатать все, что могли и хотели. Вот поистине странный критериум для измерения достоинства писателей относительно друг к другу!…».
С переводчиком Шекспира А. И. Кронебергом Белинского связывали дружеские отношения с конца 1830-х гг. В данной и в другой, более поздней рецензии, опубликованной в августе в «Литературной газете», Белинский входит в журнальную полемику, развернувшуюся вокруг перевода «Гамлета». Наиболее сильные ответные удары наносятся при этом по О. И. Сенковскому, автору рецензии на «Гамлета» в переводе Кронеберга в «Библиотеке для чтения», и по Н. А. Полевому, чей перевод «Гамлета» Белинский теперь подвергает жестокой критике.
«Что нужно человеку для того, чтоб писать стихи? – Чувство, мысли, образованность, вдохновение и т. д. Вот что ответят вам все на подобный вопрос. По нашему мнению, всего нужнее – поэтическое призвание, художнический талант. Это главное; все другое идет своим чередом уже за ним. Правда, на одном таланте в наше время недалеко уедешь; но дело в том, что без таланта нельзя и двинуться, нельзя сделать и шагу, и без него ровно ни к чему не служат поэту ни наука, ни образованность, ни симпатия с живыми интересами современной действительности, ни страстная натура, ни сильный характер…».
«…наша критика (если только она есть) не может назваться бедною, истощенною труженицей, сколько потому, что у нас мало деятельных писателей, столько и потому, что у наших писателей деятельность редко бывает признаком силы и разносторонности таланта, что, прочтя и оценя одно их произведение, можно не читать и не оценивать остальных, как бы много их ни было, в полной уверенности, что они пишут одно и то же, и всё так же. Нам кажется, что г. Тимофеев принадлежит к числу таких писателей. Чего не пишет он, каких стихотворений нет у него!.
Лет тому восемь назад представитель какого-то сибирского университета обратился ко мне с просьбой написать сочинение, наподобие тех, что пишут школьники. Мне предложили взять любое произведение из школьной программы и разобрать «образ» любого из персонажей. Предложение показалось интересным, и я согласился. Написал сочинение по роману Ивана Гончарова «Обломов» и даже получил за него какую-то денежку. Экземпляра сборника мне так и не прислали.И вот теперь нашёл я среди замшелых файлов этот текст и предлагаю вашему благосклонному вниманию.
«Он страдал от себя, болел собою. Его лирические строфы показывают, как ужас самопрезрения проникал в его душу, как изнывал писатель в неисцелимой тоске и, словно ребенок, ждал и жаждал спасения от матери, со стороны. «Выводи на дорогу тернистую!..» Но, разумеется, на тернистую дорогу не выводят, а выходят. И со стороны не могло явиться того, чего не было в сердце и воле самого поэта, так что до конца дней своих томился Некрасов от горькой неудовлетворенности, от того, что он не мог прямо и смело смотреть в глаза своей взыскательной совести и в жизненной вялой дремоте «заспал» свою душу…».