Отечественное порно - [11]
— Значит, тебе тоже выходить на следующей остановке? А я боялся, что придётся тебя провожать к чёрту на кулички. Как тебя звать?
— Наташа.
Наташе было семнадцать лет. В том году она только-только поступила в институт на педагогический. В её семье все были учителями. Дедушка, бабушка, мама, папа и папин брат. Наташа мечтала стать актрисой, но пойти против воли родителей, нарушить семейную традицию, она не решалась.
Ухаживать за Наташей было трудно. Она просила не звонить ей, и уж тем более не заходить за ней. Она звонила сама и шёпотом назначала место и время встречи.
Домой она должна была возвращаться к десяти. Если она опаздывала хоть на минуту, то назавтра её вообще из дому не выпускали.
Меня её родители, естественно, не одобрили. Нет, ей не запрещали видеться со мной, не запрещали напрямую, но и мать и отец дали чётко понять — этот паренёк, Натали, тебе не пара.
В общем, мы встречались тайно. Месяца три — четыре. А в новогоднюю ночь она сказала:
— Я домой сегодня не пойду. Останусь у тебя. Навсегда.
Это была наша первая ночь.
Утром она позвонила родителям и сообщила о том, что будет жить у меня. Сказав это, она положила трубку и отключила телефон.
Со мной она не советовалась.
Через месяц она сказала мне, что беременна.
— Ты собираешься… оставить ребёнка?
— Конечно, — спокойно и уверенно ответила она. — А ты?… Ты собираешься делать мне предложение или пойдёшь стопами родного отца?
И мы расписались.
Высокая, с гордо поднятой головой, она вошла в павильон, как входит королева в свои владения. Каждое её движение дышало величием. Она вела себя как настоящая звезда.
На ней был чёрный кожаный плащ и сапоги на высоком каблуке.
Она изменилась. Стала ещё красивей, ещё сексуальней…
Окинув всех присутствующих беглым взглядом, она широко улыбнулась, обнажив безупречные белые зубы, и промолвила:
— Пора работать, мальчики.
На встречу к ней бросился Пербудько и Трубецкой.
— Мадам, — радостно поприветствовал последний, и галантно поцеловал руку.
— Наташенька, — залепетал Пербудько, — всё давно готово, ждали только тебя. Пойдём, я проведу тебя в гримёрную.
Мне захотелось закурить. Я подошёл к «вечно возбуждённому кузнецу Вакуле».
— Славик, у вас не будет сигаретки?
— Тоже мне звезда! — презрительно фыркнул он. — Носятся с ней, как…
— Она вам не нравится?
— При чём здесь «нравится — не нравится»? Мне обидно. В порно мужчинам платят меньше, чем женщинам, а в чём логика? Где справедливость? Мы пашем как проклятые, а они просто раздвигают ноги.
— Думаю, у всех свои сложности.
— Чувак, — воскликнул Славик, — у мужчины за один час занятия сексом сжигается триста пятьдесят калорий — примерно столько, сколько содержится в шоколадной плитке.
— Надо обратиться в профсоюз, пусть добьются бесплатной выдаче актёрам шоколада. За вредность.
— Смешного мало, чувак.
Он снова уткнулся в библию.
— А как насчёт закурить?
— Я не курю, — буркнул Славик.
— Не сердись, чувак — сказал я. — Это была неудачная шутка. Как и большинство моих шуток.
— Да ладно, — отмахнулся он.
Я видел, он продолжает «дуться».
— Слушай, а как тебе удаётся стимулировать эрекцию? Виагра?
— Нет, — он блаженно улыбнулся. — Думаю о жене. Меня это сильнее всего заводит. Даже когда мы снимали фильм о дреднофилах… Знаешь, которые деревья трахают… Так вот для других актёров давали девочек, которые сосали им перед дублем, а я подумаю о Жанне — и к берёзе.
Господи, подумал я, мир сошёл с ума.
— Погоди, — сказал я, — ты серьёзно говоришь? Но как… Я не понимаю… Как можно оттрахать берёзу? Бред.
— Да там не то что бы… Ладно, я завтра принесу тебе диск — сам увидишь.
— Это не обязательно! Я просто не могу представить…
— Чувак, на этом свете столько извращений.
— И как же называется фильм? «Деревья умирают стоя»?
— Нет. «Дело было в лесу»…
— Неудачное название. Уж лучше бы «Когда деревья были большими»… И что? Ты думал о жене и у тебя вставал… э… на берёзу?
— Всё в нашей голове, чувак. Когда требуется стояк я думаю о Жанке. Когда нужно подольше продержаться и не кончить, начинаю думать о том, сколько надо будет заплатить за квартиру, сколько за телефон и интернет, а я ещё машину взял в кредит…
К нам подошла Виктория, в руках она держала сценарий.
— Лёня, как мне лучше сказать вот эту фразу «Не нужны мне царицыны чиривички, мне ты нужен»? Может так?… — она состроила плаксивую гримасу и топнула ножкой. — Не нужны мне чиривички, мне ты нужен! Так хорошо?
— Вроде неплохо, — одобрил я. — Но ты посоветуйся с режиссёром.
— Спасибо.
— Сколько ей лет? — спросил я у Славика, глядя Виктории вслед.
— Не беспокойся, — ответил он, — совершеннолетняя. Скажу больше — ей под тридцать. Просто она мелкая, а маленькая собачка до старости — щенок.
— Давно она в этом бизнесе?
— В том-то и дело, что нет. Она новичок. Это её первая картина. Вот и старается. Не понимает, что всё это будут переозвучивать, и скорее всего не мы.
— А раньше чем она занималась?
— Работала, — Славик коротко хохотнул. — В одном большом внебрачном агентстве.
— А ты? — спросил я.
— Что?
— Не думал о том, чтобы сменить профессию?
— На какую, чувак? Я больше ничего делать не умею.
— Ну… ты парень не слабый, мог бы в грузчики податься.
Ярко, проникновенно, неожиданно, интересно. Алексей Курилко умеет разглядеть в глазах своих современников сокровенное и написать об этом.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.