Отец Александр Мень - [76]

Ведерников, будучи опытным дипломатом и церковным политиком, добавил к докладной записке от имени автора следующий абзац: «Существует и еще ряд толкований посольства Иоанна ко Христу. Однако мне следовало бы сравнить их с традиционным толкованием, принятым нашей Церковью, и тогда я несомненно предпочел бы его всем другим. А теперь, признавая свою ошибку, я считал бы возможным поместить в журнале статью о посольстве Иоанна Предтечи ко Христу другого автора, который мог бы дать традиционное толкование этого текста, упомянув и о других. Прошу Ваше Святейшество простить мне невольное отклонение от церковного понимания посольства Иоанна Предтечи».

На приведенную записку 18 марта 1962 года были наложены две резолюции Святейшего. Первая гласила: «Все это — так, но нам, малым богословам, следует твердо держаться толкований святоотеческих, а на рассуждения рационалистов-протестантов смотреть как на умствования, не подлежащие подражанию». Второй резолюцией патриарх согласился с предложением Ведерникова поместить в журнал статью с традиционным толкованием посольства Предтечи с условием предварительного просмотра им содержания данной статьи. Такая статья была заказана и написана, но всю полемическую часть патриарх из нее убрал, чтобы показать единство мнений по данному вопросу в церковной среде.

Глава 2 Ближайший круг и общецерковная жизнь в начале 1960-х годов

Отец Александр вспоминал о том, что в первой половине 60-х в общецерковной жизни все время происходили кризисы и потрясения. Так, в 1961 году умер митрополит Николай (Ярушевич). «Смерть его была трагической, — рассказывает отец Александр, — потому что он сделал всё для того, чтобы стать угодным в глазах власть предержащих, но в тот момент, когда он перестал быть нужным, он был просто отставлен. Лежал и говорил: „Я ничего не понимаю, не понимаю!..“ — он не мог смириться с тем, что человек, которого показывают в советских фильмах, который представлял Советский Союз на бесчисленных конгрессах, постоянно выступая в качестве одного из лучших ораторов, речи которого печатались в „Правде“, вдруг лежит в своем деревянном домишке на Бауманской, никому не нужный».

В 1963 году Анатолия Васильевича Ведерникова в редакции «Журнала Московской Патриархии» сменил митрополит Питирим (Нечаев)[120], после чего публикации отца Александра в журнале постепенно прекратились. Митрополит Питирим сказал отцу Александру прямо: «Нам не нужна религиозная философия. Зря вы увлекаетесь Флоренским, Сергием Булгаковым, Бердяевым. Читайте лучше Макария Булгакова»[121]. «Православно-догматическое богословие» Макария (Булгакова) было написано в ХIX веке и не отвечало тем просветительским задачам, которые ставил перед собой отец Александр.

По воспоминаниям отца Александра, он чувствовал в этот период, что положение ненормально: с епископатом, с «официальной» Церковью у духовенства возникает внутренний раскол, утрачивается доверие, поскольку практически все епископы согласились с реформой. В конце 1962 года отец Александр задумывается о том, как изменить такое положение дел. К этому времени у него было несколько друзей-священников, которые не кончили духовных академий; сам он еще только учился в академии заочно. И отец Александр предложил своим друзьям иногда собираться вместе и обсуждать богословские вопросы, которые их интересуют, а также обмениваться пастырским опытом. Все согласились, тем более что, независимо от предложения, собирались по праздникам и бывали друг у друга на именинах. В этот круг общения входили отцы Дмитрий Дудко, Николай Эшлиман, Глеб Якунин и еще несколько батюшек, всего около десяти человек. Чаще встречались в Алабине у отца Александра, иногда собирались у других участников общения. Тематика разговоров действительно оставалась в рамках, предложенных отцом Александром. Некоторые делились проблемами, которые у них возникали на исповеди, другие поднимали богословские вопросы. Эти беседы, во время которых обсуждалось и положение церкви, отец Александр называл «нашей академией». Обсуждение церковной жизни в отсутствие епископов было одной из самых горячих тем. «Сказать, что епископы нас предали, было бы слишком сильно… — рассказывает отец Александр. — Но я все время настаивал на том, что церковь без епископа — что-то ненормальное. Все-таки преемник апостолов — епископ, а мы только его помощники». В результате отец Александр написал епископу Ермогену письмо, в котором выразил глубокую солидарность с деятельностью владыки по защите храмов от разрушения и с его позицией в отношении Архиерейского собора. И, несмотря на принадлежность к другой епархии, отец Александр от лица четырех священников (Дмитрия Дудко, Николая Эшлимана, Глеба Якунина и себя) обратился к епископу Ермогену с просьбой стать их не административным, а духовным архипастырем, чтобы они могли «чувствовать себя более нормально в своем церковном положении». Эта потребность возникла у них в связи с тем, что архиереи их епархий безоговорочно приняли положения Архиерейского собора 1961 года и никак не выражали неудовлетворенности существовавшим положением дел.