Отец Александр Мень - [138]
В своих выступлениях и беседах отец Александр часто говорил о колоссальном влиянии христианства на развитие мировой культуры.
Так, рассказывая о Библии и апокрифах древности и средневековья, отец Александр сказал: «В мировую литературу всегда оказываются вовлечены самые важные, наиболее волнующие людей темы, сюжеты и образы. Поэтому неудивительно, что искусство и литература многократно обращались к Священному Писанию»[227].
Рассказывая о храмовой архитектуре, отец Александр показывает преемственность христианских традиций и в западной Европе, и в России: «Храмы с древнейших времен составляли неотъемлемую часть панорамы города. Как невозможно себе представить Афины без Парфенона или древний Рим без Капитолия, так трудно было бы вообразить Париж без Нотр-Дам, Лондон без Вестминстерского аббатства, а Москву без кремлевских соборов. Храм в городе — это пророк, говорящий о вечности, чей зов раздается среди шума современной цивилизации. <…> Облик христианского храма создавался веками, приобретая в каждой стране и в каждую эпоху свой неповторимый характер»[228].
Духовная связь отца Александра со святыми и подвижниками была несомненной и глубокой. Вот как он ответил на вопрос о том, что входит в понятие святости: «Когда человек всем сердцем посвятил себя Богу, тогда он святой. Конечно, он может пасть, он может быть грешником, но он посвящен: его сердце отдано Богу. Бывает, что человек может быть порядочным во всех отношениях, но быть не святым, а изрядным негодяем. Это святость фарисея, которая описана в Евангелии. Он же был праведник! Он пришел и сказал Богу: „Господи, не убивал, не крал, церковные взносы даю — во всем хорош!“ А кто оказался перед Богом прав? Мытарь, который сознавал свои грехи. Значит, чистым перед Богом быть нельзя. А святость есть любовь к Богу, такая, чтобы Он был центром твоей жизни. И тогда вы увидите, где счастье»[229].
На вопрос о том, зачем молиться святым, отец Александр ответил, используя наглядные примеры: «Когда ты отправляешься в дорогу, ты просишь, чтобы родные тебя помнили, чтобы близкие и друзья за тебя молились. Эта молитва поднимает человека выше обыденности, и мы оказываемся в том мире, где уже не действуют одни слепые законы. Поэтому мы все, в частности люди моего прихода, мы все молимся друг за друга ежедневно и знаем силу этой молитвы. И даже тогда, когда некоторые из нас покидают этот мир, мы знаем, что эта связь сохраняется. Мы обращаемся к ним как к нашим друзьям, как к нашим невидимым помощникам, как к людям, которые с нами духовно связаны. Мы знаем, что все святые живы, что мы — одна семья. Но у них больше духовных сил, и они наши незримые помощники».
В своих книгах и проповедях отец Александр неоднократно обращался к особо почитаемой им Пресвятой Богородице. Вот как, в частности, он ответил на вопрос о значении Девы Марии: «Каждый человек в какой-то степени несет на себе печать своей матери. И телесно, и душевно. Если бы мы с вами ничего не знали о Деве Марии, то уже один тот факт, что эта женщина Его родила, что Она передала Ему черты Своего лица и характера, что Она учила Его первым словам, что Она была Его Матерью, ставит Ее перед нами на бесконечную высоту. <…>
Быть может, глаза Его, и волосы, и голос, и походка были похожи на Нее. Она держала Его на руках Младенцем, Она стояла у Его креста, когда Он истекал кровью. Вместе с учениками Она радовалась, когда Он явился победителем смерти. И сегодня Она простирает омофор над нами, потому что из всех святых Она самая дорогая Господу и нам с вами. Из всех святых Она — самая дорогая. „В молитвах не усыпающая“ — называет Ее церковное песнопение. И мы к Ней взываем: „Пресвятая Богородица, Заступница усердная, Матерь Бога нашего, молись о нас, грешных!“»[230].
«Он говорил, — пишет об отце Александре Андрей Еремин, — что мы можем молиться Богоматери и святым, потому что такая молитва — не столько ходатайство, сколько обращение к людям более сильного духа. Это молитва связи, которая питает духовную жизнь. Обращаясь к святым (на земле они или на небе), мы в любом случае заряжаемся их светоносной энергией. „Бог ради того, чтобы мы могли ощущать Его присутствие, — говорил батюшка, — послал Сына Человеческого; так и дальше Он посылает нам святых, чтобы в них мы могли осязать Его божественность, воздействие благодати на человека, чтобы мы продолжали видеть Христа среди людей не только духовно, но и конкретно“»[231].
Отец Александр не видел необходимости в борьбе с атеизмом, считая гораздо более важной задачей борьбу христиан с собственными грехами: «…Я считаю, что одна из главных установок сегодняшних христиан есть не борьба с атеизмом. С атеизмом боролись много. Я недавно читал стенограмму диспутов двадцатых годов. Очень хорошо там Александр Введенский поносил, прекрасно разбивал Луначарского и т. д. Это была борьба с атеизмом. Но это внешняя вещь. Внешняя. А нам нужно гораздо больше бороться с лжехристианством внутри каждого из нас. Это будет гораздо более важно. Потому что атеизм приходит как продукт нашего недостоинства»[232].
Более того, отец Александр подчеркивал личную ответственность каждого христианина за его поступки, поскольку о христианстве судят по тому, как проявляют себя христиане: «Цель Христа — сделать нас причастными Себе. Приняв крещение, мы становимся Его инструментом. Он должен действовать в нас, и наша трагедия в том, что мы еще недостаточно достойны. Люди безрелигиозные или антирелигиозные правы, когда судят о нашей вере по нам самим, потому что Христос хочет, чтобы мы являли Его, представляли Его и воплощали Его во всем своем облике»
