Отдых на Бермудах - [25]

– Почему бы тебе не присесть? – Она махнула рукой в сторону гостиной. – Кофе будет готов через минуту.

Куп слегка приподнял брови, и его печальная усмешка превратилась в озорную.

– Я хочу вовсе не кофе. – Подойдя к ней ближе, он взял ее за подбородок и поцеловал в губы. Этот поцелуй был таким непринужденным и ласковым. Надежда затеплилась у нее в груди. – Но сейчас мы играем по твоим правилам.

Он устроился на диване, в то время как она возилась с кофе еще несколько драгоценных минут, пытаясь собраться с мыслями.

Наконец она не могла больше откладывать. Присев на диван напротив, Элла поставила тарелку с шоколадно-вишневыми кексами на журнальный столик и налила Купу чашку кофе. Какое-то мгновение она колебалась, а когда он сказал ей, что пьет кофе без молока, Элле вдруг пришло в голову, что она почти ничего о нем не знает.

Она сделала большой глоток травяного чая, который заварила для себя.

– Я не знаю, с чего начать, – произнесла она.

Куп взял кекс с тарелки:

– Тогда почему бы тебе не начать с того, чтобы объяснить мне, почему ты сбежала тогда от меня?

– Я не сбегала, – нахмурилась Элла. – Я проснулась, а тебя нет, и я подумала, что ты смылся от меня.

– Черт, серьезно? – Он выглядел искренне ошеломленным, что невероятно польстило ее самолюбию.

– Ну, да. И я чувствовала там себя неловко с твоей подружкой Джози. – Элла вспомнила свое смятение и спросила: – Кто она, кстати? По всей видимости, вы с ней очень близко знакомы.

Его брови поднялись, а губы скривились в насмешливой улыбке.

– Ты ревнуешь?

На ее щеках вспыхнул румянец.

Куп усмехнулся:

– Джози мне как младшая сестра. Надоедливая младшая сестра. Поверь мне, тебе незачем ревновать.

– Я не говорила, что ревную.

– Угу. – Он вызывающе ей улыбнулся. И Элла рассмеялась – напряжение в ее груди постепенно уходило.

Куп откусил почти полкекса:

– Черт, очень вкусно. – Покончив с кексом в два приема, он положил бумажную обертку на тарелку. – Быстро выкладывай то, о чем ты хотела поговорить. А потом вернемся в душ.

Элла снова покраснела под его пристальным взглядом.

– Хорошо, но это не так просто сказать. – Она сглотнула новый комок в горле.

– Да? Звучит не очень хорошо. – Он криво улыбнулся ей. – Я надеюсь, ты не собираешься сказать мне, что замужем.

Она засмеялась:

– Боже, нет, ничего такого. Дело в том… – Она рассматривала свои пальцы, неожиданно оробев. Как было бы замечательно, если бы он обрадовался этому ребенку так же, как она. – Собственно говоря, я беременна. Вот почему я, ну, прибавила в весе.

Кривая улыбка застыла на его губах, но любопытство в глазах сменилось удивлением, когда его взгляд упал ей на грудь, а затем на живот. Он выпрямился на диване, приоткрыл рот. Затем закрыл. Потом снова открыл.

– Ты… Ты ждешь ребенка? Ты не выглядишь беременной.

Она ожидала очевидного следующего вопроса, но он просто продолжал смотреть на ее живот.

– Ну, я только на двенадцатой неделе, так что еще не очень видно. – Она сложила руки на своем слегка округлившемся животике.

Куп поднял голову и посмотрел на нее. Элла ожидала, что он будет удивлен, даже шокирован, когда проведет параллель; она уже морально готовилась к его раздражению и гневу. Вот к чему она не была готова, так это к абсолютному ужасу, который сменил его непринужденную сексуальную улыбку.

– Скажи, что это не то, что я думаю?

Пульс болезненно забился на шее, и Элла сложила руки на животе – инстинктивное желание защитить своего ребенка. Она не могла говорить, поэтому лишь кивнула.

Куп вскочил с дивана, как марионетка, которую грубо вытащили на сцену. Грязное ругательство эхом отозвалось в крошечной комнате.

– Ты, наверное, шутишь? Он не может быть от меня – ты сказала, что принимаешь противозачаточное.

Элла ждала такого обвинения – она так часто проигрывала в голове различные варианты этого разговора. Но все осторожные объяснения, мотивированные аргументы, снимающие с нее ответственность, оправдания потерялись перед лицом его искреннего возмущения. И все, что она смогла пролепетать, было:

– Я знаю, я лишь потом поняла, что ты мог так подумать, но я…

– Ты солгала мне? – Он сделал шаг вперед, словно угрожая ей.

Элла почему-то была уверена, что он не причинит ей боль, – во всяком случае физическую, – но она снова испытывала чувство вины, от которого отчаянно пыталась избавиться с тех пор, как вернулась в Лондон.

– Почему, черт возьми, ты солгала? – Он схватился обеими руками за голову. – Если только… Черт… Ты хотела забеременеть? Все это подстроено? Ты думала, что я откуплюсь от тебя?

Это обвинение обрушилось на нее настолько неожиданно, что Элла растерялась:

– Что? Нет, я никогда… – Но ее возражения потонули в презрении, которое читалось в глазах Купа. – Ты ведь использовал презерватив, как я могла спланировать это?

– Да будет тебе. Ты получила то, что хотела. – Его суровый и обиженный взгляд скользнул по ее животу. – Мою булочку в своей печи.

– Нет, ты не понимаешь. Я это не планировала. Беременность… это случайность. Все получилось так быстро и… я не думала, что это так важно, принимаю я таблетки или нет.

– Ты не думала, что это важно? – Он сорвался на крик. – Ты что, спятила? Я же сказал тебе, что не хочу рисковать. Что из этого ты, черт возьми, не поняла?