Отчаянная - [43]

Она протянула руку к звонку. Но прежде чем ее пальцы коснулись серебряной ручки, дверь шумно отворилась. В помещение вошел лакей в белых перчатках, с негнущейся спиной и бесстрастным выражением лица. Он подошел к стулу Урсулы.

— Вы хотите еще подождать с обедом, мэм? — приглушенным голом спросил он. — Повар говорит, что, если вы еще помедлите, то жаркое сгорит.

— Что?! — выкрикнула пораженная Урсулла. — Почему повар решил, будто я хочу задержать обед?

— Элси сказала, что еще один гость не спустился к обеду, — дал разъяснение лакей. — Молодая женщина, я полагаю.

Наступило длительное и тягостное молчание. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы припомнить, что миссис Причард была последней прибывшей. Других гостей, кроме сидящих за столом, в доме не было.

Все прижались к стульям и побледнели, не зная, что думать и что сказать по этому поводу. Миссис Причард нервно поправляла свои браслеты. Винни потянулся к стакану для воды, но увидев, что тот пустой, отставил его. Эглантина торопливо открывала и закрывала веер и взволнованно смотрела на Урсулу.

Мистер Ллевелин откашлялся и, глядя на столовый прибор, сказал: «Кто бы ни была эта Элси, она ошибается. Мы все здесь в сборе и очень нетерпеливы. Будьте добры, внесите блюда. Немедленно».

Лакей кивнул: «Безусловно, сэр».

Он исчез с такой поспешностью, на какую только был способен. При этом он сумел сохранить достоинство.

Не обращая внимания на всеобщее смущение, мистер Ллевелин повернулся к Урсуле и требовательно спросил: «Кто такая эта Элен?»

— Новая горничная, — хмуро произнесла Урсула. — Она выглядит вполне надежной и пришла с отличными рекомендациями.

Мистер Ллевелин презрительно фыркнул:

— Вероятно, рекомендации написаны тем, кто хотел избавиться от нее. Если подобное случится еше раз, ей придется искать другое место.

Больше никто не осмелился ничего сказать по этому поводу.

Наш обед вскоре был подан. Взбитый со сливками суп оказался чуть-чуть густоват, салат немного жестковат. Впрочем, наш ум был настроен видеть недостатки, которые в другое время остались бы незамеченными. Тем не менее, никто, даже Эдмонд, который восседал за столом с мрачным лицом, не сказал по поводу блюд ни одного критического слова.

Застольная беседа текла отрывочно и скучно. Даже неугомонная Салли Причард притихла. Легкая, непринужденная беседа никак не получалась, потому что наши умы оказались взбудоражены мыслями, которые мы не осмеливались высказать вслух. А для того, чтобы не молчать, то и дело упоминали имя этой бестолковой Элси, словно она тоже сидела за нашим столом.

И если мы без конца повторяли имя Элси, то никто ни разу не осмелился упомянуть ту самую женщину, которую Элси встретила на лестничной площадке.

Глава 6

— Можно войти? — спросила Фанни.

Она задержалась в дверном проеме в ожидании моего ответа. Ее розовые щечки и блестящие глаза лучше всяких слов говорили о том, что нервное напряжение, которое она пережила два дня тому назад, ушло в далекое прошлое. Даже вчерашний тягостный обед и сегодняшний завтрак, прошедший в подавленном настроении, нисколько не поколебали ее духа. Ее приход оказался очень кстати. Я была рада всему, что могло меня отвлечь от трудных и бесполезных размышлений. Поэтому я искренне улыбнулась и пригласила ее войти.

Фанни влетела в комнату, шелестя юбками я оставляя за собой запах розового масла.

— Ты обещала мне показать альбомы с вырезками, — затрещала она. — Я подумала, что смогу посмотреть до ленча. А ты, если хочешь, можешь присоединиться к Салли и Эдмонду. Хотя это и не совсем разумно.

В ее совете относительно компании мистера Ллевелина я не нуждалась. У меня имелось вполне достаточно своих причин, чтобы избегать ее брата. Тем не менее, я спросила, почему она так думает?

Фанни зевнула, вежливо прикрывая рот изящной ручкой.

— Эдмонд может быть ужасным джентльменом, когда он вынужден развлекать много глупых женщин, — спокойно произнесла она слова, которые ужаснули меня.

Сообразив, что для меня как женщины это прозвучало довольно оскорбительно, она дернула плечиками, вроде как извиняясь.

— Это его слова, а не мои, — миролюбиво объяснила Фанни. — А я вовсе не хочу сказать, что ты глупенькая. И ты имела возможность убедиться в том, что иногда он может быть очень нелюбезен.

— Поэтому миссис Причард вызывает у меня самое глубокое сочувствие, — заметила я.

. — Не беспокойся о ней, — засмеялась Салли. — Половина оскорблений Эдмонда до нее не дойдет. А вторую половину она переиначит и к концу дня выдаст за комплименты.

Фанни распахнула створчатую дверь, стала лицом к солнцу и развела в сторону руки. Теперь она напоминала цветок, впитывающий солнечное тепло и свет. Я невольно залюбовалась ею и подумала, что в ее движениях и даже в поступках много артистизма. Такое впечатление, будто она живет на сцене и ежесекундно помнит о публике, которая пристально следит за ней и придирчиво оценивает ее. Эти черты характера нельзя выработать в себе тренировками, с ними нужно родиться. Фанни, несомненно, унаследовала их от матери. Если она унаследовала от нее и внешность, то ее мать была красавица. По крайней мере, достаточно красивой, чтобы соблазнить такого богатого джентльмена, каким был отец Эдмонда и Урсулы. Да не просто соблазнить, но до такой степени свести его с ума, чтобы он вопреки светским пересудам женился на ней.