Отара уходит на ветер - [9]

Шрифт
Интервал

— Ты и про педикюр конский сто пудов не слыхал, — встрял в разговор Вовка.

— За базаром следи, напарник, — сказал Санька. — Может, твой Лынзя и педикюр, а Орлик — мужик.

— Я про ковку копыт, неуч. На человечьем языке — педикюр.

— А-а-а, — с пониманием протянул Санька.

— А твой тоже спокойный? Не сбросит? — спросил парень у Вовки.

— Мой вообще пьяных любит, — соврал тот, увидев, как их нового знакомого чуток повело в сторону. — Это всё прежний хозяин. Он бухал каждый день, но за Лынзей смотрел, как надо. Вот ты сейчас дыхнёшь на коня — он как с хозяином прежним повстречается.

— Так я это махом, — сказал парень и подошёл к Лынзе.

— Лучше не надо, — сдав назад, предупредил Вовка. — У коня стресс может случиться. Сердце у него того — хоть и с арбуз, а всё же не каменное. Он уж тыщу лет хозяина не видел, а тут на тебе — яркая весточка в нос. Обширный конский инфаркт — не шутка. За ветеринаром ехать придётся. А у Дим Димыча одна микстура — забой. В общем, постепенно надо Лынзю к встрече с хозяином готовить. Пошатываться, горланить песни, материть райсобес.

— Прикалываешься? — почуял парень подвох.

— Если бы, — вошедши в роль, буркнул Вовка. — Сам не рад. Сопьюсь ведь с Лынзей с этим. Да и претензий к райсобесу не имею. Чё это вообще такое — «райсобес»?

— Это вроде грыжи, — уверенно заявил Санька.

Посмеялись и поехали к стоянке, где расположилась компания. Познакомились легко и просто, как это всегда бывает на природе да ещё под градусом.

— Лен, конь — само спокойствие, никакой нервной деятельности, — уже через пять минут расхваливал Санька своего Орлика фигуристой симпатичной брюнетке в майке и шортах. — Росинант, одним словом. Его в своё время Петруха Ахпашев обкатывал. Для своего годовалого сына. То есть даже для дочки. Для Любки, значит. Чтобы бережно возил и так далее.

— А почём прокатите? — улыбаясь, спросила брюнетка.

— Поели бы, а так — бесплатно.

— Как бесплатно?

— Ну как — ну так, — пожал плечами Санька.

— Так не бывает, — со знанием жизни улыбнулась брюнетка. — В Абакане, к примеру, за круг на лошади сотню берут.

— Да ну! — вскинул брови Санька. — В натуре?

— По праздникам даже больше.

— Это чё ж получается… Я вчера на миллион, чё ль, накатался?

— Тебе виднее.

— Нет, ну если я в седле с шести утра до одиннадцати вечера проторчал, значит, где-то на миллион. Вов, слыхал! — просияв, крикнул Санька другу, который расписывал Лынзю под гжель двум парням на другом конце поляны. — Мы с тобой, короче, миллионеры получаемся! В городе сотню за круг берут!

— Не понял! — откликнулся Вовка.

— Я говорю — в городе сотню за катание берут! За один круг, — прикинь?! А мы можем себе позволить весь день с коней не слазить! И мы позволяем! А куда деваться — пешком же не натопаешься! Олигархи мы с тобой, короче!

— Точняк!

— Не, ну ты победнее, конечно, будешь! Ты так — богач просто!

— С фига ли я просто богач?! — возбух Вовка. — Если чё, мы с тобой одно время верхом проводим!

— Ты про вчерашнюю ночь забыл! Ты дрых, а я за овсом до дойки гонял! Тыщ на семьсот, однако, прокатился!

— На четыреста! — запротестовал Вовка. — Больше за такое расстояние не дам!

— Кого четыреста! По объездной гонял, чтоб на глаза никому не попасться!

— Ах, вон оно чё! Опять тырил! — вскричал Вовка.

— Кого тырил?! Взял в долг надолго! — отбрехивался Санька.

— На воре бейсболка горит!

— У тебя такая же! — осклабился Санька. — На лбу — «Тарпан»! Вместе полыхаем!

— А ты меня под свои дела не подписывай! — бросил Вовка.

— А ты скажи своему отцу, чтоб кормами вовремя снабжал! — крикнул Санька. — Кони — не станки, не выключишь! Им при такой нагрузке каждый день овёс нужен!

— Проехали! — сдал один пункт Вовка. — А чё ты про вчерашний обед не вспоминаешь?! А?! Ты седло чинил, а я КРС за барханами подворачивал! Знаешь, сколь километров на копыта намотал?! На миллион потянет!

— Не надо ля-ля! Там езды тыщ на триста — не больше!

— Тебе говорят — стадо аж до Кирбы растянулось! Спасибо Марлоске! Я её потом здорово прогнал, чтоб не уводила!

Забыв обо всём, всадники съехались на центр поляны и продолжили перепалку. Городские оторопели. Они ничего не понимали. Растерянность, однако, совсем не помешала двум отдыхающим включить камеры на мобильных телефонах и начать съёмку. Они выбрали позиции, вытянули руки и стали сосредоточенно фиксировать происходящее. Операторы преследовали разные цели.

Девушка в топике не была лишена художественного вкуса. Её интересовала, прежде всего, картинка. Она даже чётко представила музыку, которую позже наложит на видео.

Лохматого парня в красной футболке с портретом команданте Че на груди занимала не столько картинка, сколько звук. И даже не столько реплики героев, сколько ожидаемые комментарии к ним на форуме в Живом журнале.

Пастухи постепенно раздухарились. После пяти минут перепалки они сошлись только в одном: расценки на катание должны зависеть не только от расстояния. Время суток, скорость перемещения, ландшафт местности, физическое и моральное состояние коней, погодные условия — всё это, по их мнению, необходимо было подвергнуть учёту и переучёту.

Отдыхающая молодёжь в испуге отпрянула назад, когда в какой-то момент воинственно заржали, взвились в дыбы и едва не сшиблись грудями кони, как их далёкие пращуры под сёдлами Пересвета и Челубея на Куликовом поле.


Еще от автора Алексей Васильевич Леснянский
Дежурные по стране

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ломка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гамлеты в портянках

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Долгая нота (От Острова и к Острову)

«Долгая нота» Даниэля Орлова — одновременно и семейная сага, и городской роман. Действие охватывает период от окончания войны до наших дней, рассказывая о судьбах русской женщины Татьяны и ее детей. Герои произведения — это современники нынешних сорокалетних и сверстники их родителей, проживающих свои вроде бы обыкновенные жизни как часть истории страны… Началом координат всех трех сюжетных линий романа стал Большой Соловецкий остров.


Подробности мелких чувств

Галина Щербакова, как всегда, верна своей теме — она пишет о любви. Реальной или выдуманной — не так уж и важно. Главное — что она была или будет. В наше далеко не сентиментальное время именно чувства и умение пережить их до конца, до полной самоотдачи, являются неким залогом сохранности человеческой души. Галину Щербакову интересуют все нюансы переживаний своих героинь — будь то «воительница» и прирожденная авантюристка Лилия из нового романа «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» или просто плывущая по течению жизни, но каким то странным образом влияющая на судьбы всех мужчин, попадающихся на ее пути, Нора («Актриса и милиционер»)


Ожидание Соломеи

Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.


Последний сон разума

Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.