От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в. - [25]

В 1446 г. Василий II, борясь за возвращение себе великокняжеского престола, захваченного Дмитрием Шемякой, отдал Ржеву Борису Александровичу Тверскому, ставшему его союзником; тверичам пришлось брать город силой, поскольку в нем находились сторонники Шемяки[394]. В январе 1448 г. Ржева была захвачена литовскими войсками[395]. Последовавшие военные действия между Литвой и Тверью привели к заключению (скорее всего, в марте 1449 г.) мира, по которому Ржева возвращалась в состав тверских владений[396]. Но уже согласно договору Василия II с Казимиром IV от 31 августа 1449 г. Ржева закреплялась за Москвой[397]. Очевидно, летом 1449 г. московский и тверской князья (сохранявшие союзнические отношения) пришли к соглашению о возвращении Ржевы Москве.

Молога

Моложское княжество выделилось из состава Ярославского в третьей четверти XIV в.[398]. Князь Федор Михайлович Моложский упоминается среди участников похода великого князя Дмитрия Ивановича на Тверь 1375 г.[399]. Позднее, в 1411,1414–1415 и 1445 гг., фиксируется участие в военных походах московских князей представителей ярославского княжеского дома, наряду с князьями «суздальскими» и «ростовскими»[400], т. е. представителями подчиненных в то время Москве княжеств. Как показал В. Д. Назаров, это были (во всяком случае по преимуществу) князья именно Моложского княжества[401]. Поэтому можно полагать, что оно до начала XV в. оказалось зависимым от Москвы, а его князья перешли на положение служебных. Не исключено, что это случилось еще до 1375 г., поскольку в летописном перечне участников похода на Тверь 1375 г. моложский князь упомянут между князьями Северо-Восточной Руси, подчиненными к тому времени Москве, – белозерским и стародубским[402].

Каков был способ подчинения Мологи великокняжеской власти, остается неясным.

«Места татарские и мордовские»

В московско-рязанском договоре 1381 г. записано: «А что Татарская мѣста отоимал князь великий Дмитрии Иванович за себя от татаръ до сего до нашего докончанья, та мѣста князю великому Дмитрию. А что князь великий Олегъ отоимал Татарская от татаръ дотоле же, а то князю великому Олгу та мѣста»[403]. В договоре Василия I с Федором Ольговичем Рязанским 1402 г. данная статья сформулирована иначе: «А что будет отець наш, князь великы Дмитреи Иванович, оттаимал Татарьская мѣста и Мордовска мѣста, а ци переменит Богъ татаръ, и та мѣста мнѣ, князю великому Василею Дмитреевичю. А что будет отнял отець твои, князь великы Олегъ Иванович Татарьския мѣста и Моръдовския, а та тобѣ и есть»[404]. Таким образом, к этому времени «места», названные на сей раз «татарскими и мордовскими», Москве принадлежать перестали (в отличие от аналогичных «мест», захваченных Олегом Рязанским – они оставались за Рязанью), но московский князь надеялся вновь их получить в случае «перемены» в Орде.

Договор Юрия Дмитриевича с Иваном Федоровичем Рязанским 1434 г. также говорит о надежде на возвращение «мест татарских и мордовских» в случае «перемены» Орды, но захват их приписывается не Дмитрию Донскому, а самому Юрию: «А что будешь ты, князь велики Юрьи Дмитреевич, отоимал мѣста Татаръская и Мордовская, а ци переменит Богъ татары, та мѣста тобѣ и есть. А что будет дѣд мои, князь великий Олег, или отець мои, князь велики Федоръ, отнял мѣста Татарьская и Мордовская, та мѣста мнѣ и есть»[405]. В договоре Василия II и Ивана Федоровича 1447 г. повторена формулировка 1402 г.: «А что будет дѣд мои, князь велики Дмитреи Иванович, отоимал мѣста Татарские и Мордовскаа, а ци переменит Богъ татар, и та мѣста мнѣ, великому князю Василью Василъевичю. А что будет отнял дѣд твои, князь велики Олег Иванович, и отець твои, князь велики Федоръ Олгович, Татарскаа мѣста и Мордовскаа, а то тебѣ и есть, великому князю Ивану Федоровичю, та мѣста»[406].

Упоминание «татарских» и «мордовских» «мест» вместе позволяет думать, что речь идет об одном регионе[407]. Владения Дмитрия Донского непосредственно с мордовскими землями не граничили. К ним можно было выйти через Мещеру, также присоединенную к Москве при Дмитрии (см. параграф «Мещера»). Территории собственно татарских кочевий начинались только к югу и востоку от мордовских земель. Довольно сомнительно, чтобы анклавы московских владений заходили так далеко на юго-восток. Но территория Мордвы считалась ордынским владением[408] и в этом смысле тоже была «татарской землей». Поэтому вероятнее всего, что речь в цитированных документах идет не о двух группах «мест» – отдельно «татарских» и отдельно «мордовских», но о двух названиях одних и тех же «мест», а союз «и» имеет не соединительный, а пояснительный характер[409]: т. е. «места татарские (те, что мордовские)». В пользу этого говорит и тот факт, что в договоре 1381 г. упоминаются только «места татарские», а в последующих – «татарские и мордовские», причем захваченные как Дмитрием, так и Олегом Рязанским. Если считать, что речь идет о разных территориях, то надо допускать, что до 1381 г. Дмитрий и Олег захватывали только «места татарские», и лишь позднее и тот и другой – еще и по куску мордовских земель