От солнца к солнцу - [8]
То, что произошло затем, вулканологи назвали взрывом. Потому что это было больше, чем извержение: Безымянному разворотило всю верхушку, укоротив его метров на двести, вместо правильного конуса образовалась гигантская чаша. Но и взрыв это был странный — бесшумный. Взрывная волна полтора раза обогнула земной шар и была отмечена на барографах многих метеостанций мира. А рядом с вулканом и вокруг стояла в этот момент тишина. Звук поглотила гигантская каменно-песчаная туча, которая, взметнувшись на высоту сорока километров, двинулась в сторону Ключей. Она шла со зловещим шорохом. Она закрыла полнеба, потом все небо, и свет померк. Самой темной ночью не бывает так темно. Электричество в домах горело, но свет из окон не мог пробить кромешной тьмы. В квартирах, в учреждениях сами по себе звонили неистово телефоны: видно, что-то случилось с кабелем. Люди, застигнутые в этот час на улице, пробирались во тьме сквозь хлеставший в лицо каменный дождь. Пахло серой. Пробудились и небесные силы: грохотал гром, сверкали молнии. Но молнии-то, пожалуй, только скрашивали эту мрачную картину.
— Я была, — говорит Генриетта, — вот тут, в лаборатории. Кинулась домой. Вижу, сидят в уголке на диване мои старики, мама прижалась к отцу и держит на руках Аленку, закутанную в одеяло. Молчат. А в глазах читаю: дочка, что же это будет? Что я могла сказать им в успокоение? Трудно было предвидеть, как поведет себя дальше Безымянный. Думалось, что этот его взрыв — кульминация, за которой последует спад.
Так и случилось. Вулкан начал затухать… Надолго дал он нам всем работы! В тот мартовский день мы и не подозревали, каковы подлинные масштабы взрыва. А потом мы увидели раскаленный поток лавы, пепла, камней, разлившийся на восемнадцать километров и бушевавший в долине. Постепенно охлаждаясь, он превратился как бы в застывшую реку глубиной в десятки метров. Совершенно невиданное нагромождение вулканических материалов. Прямо, знаете, неиссякаемый клад для геологов, геофизиков, геохимиков. Они мечтают о сверхглубоких скважинах, чтобы проникнуть в нижние слои земной оболочки. Мы ведь пока все поверху, поверху, дальше пленки земной коры не уходим. Но главные, определяющие процессы, — там, в базальтовом слое, у границ мантии земли. Попробуй пробурить к ней скважину, заглянуть в те глубины! А Безымянный запросто выдал нам все на-гора. Исследуй структуры, бери газовые пробы, измеряй температуру, сравнивай, размышляй. Поползали мы по этому потоку, пожарились! Он и сейчас тепленький, дымит… Успокоился ли Безымянный? Как вам сказать? Взрываться больше не взрывается. Но шевелится. Следим за ним во все глаза, как за Ключевским. Они, можно считать, сравнялись в славе. Безымянный тоже теперь один из самых знаменитых вулканов на земле. Переименовывать его не будем, но знать о нем хотим побольше. Проложили дорогу к его вершине. Можно подъехать на машине чуть не к кратеру. Это, наверно, единственная такая автомобильная дорога. Что там в кратере? Первый раз я спустилась туда вскоре после взрыва. Наблюдала выжимание вязкой лавы, экструзию. У меня кандидатская так и называется: «Вулкан Безымянный и его экструзивные образования». Тогда все вокруг парило, детали разглядеть было трудно. Я еще дважды спускалась в кратер. Точнее говоря, подымалась. Там на месте жерла вырос после взрыва новый небольшой конус, и, чтобы рассмотреть кратер, надо подняться на эту свежую, только что родившуюся вершину… Женщина в кратере? Вам кажется это оригинальным? А по-моему, самое обычное дело…
В комнате, где мы беседуем, на стенах множество фотографий вулканов, снятых днем, ночью, с земли, с самолета, вблизи, издали. И вдруг между этих снимков портрет молодой, чуть постарше Генриетты, миловидной женщины. Она сфотографировалась по-домашнему — в цветистом халате, уютно расположившись в большом мягком кресле. И странно как-то выглядит среди всех этих дымящихся кратеров и извергающихся лав. Но не случайно же попал сюда этот снимок.
— Алевтина Александровна Былинкина… — говорит Генриетта. — Есть кратер Былинкиной. Есть ущелье Былинкиной — то, где она погибла, поднимаясь из кратера Ключевского вулкана. Я уже не застала ее здесь. Видите, над ее портретом длинную цветную фотографию? Обрывистые скалы, дым, пар… Это Былинкина в кратере сняла. Фотоаппарат не разбился каким-то чудом, когда она падала, сбитая каменной глыбой. Пленку проявили. Чья это с краю голова в ушанке? Коли Огородова голова. Он вместе с Былинкиной спускался в. кратер. Всего-то в тот раз шестеро восходило на Ключевской. Три вулканолога и три десятиклассника из местной школы. Четверо не выдержали трудностей подъема, сошли вниз. А Алевтина Александровна и Коля Огородов, школьник, все вверх и вверх!.. Но все это вы можете услышать от самого Коли. Он тут. Вчера только прилетел из Москвы. Университет там кончает. Ну геофак, конечно. Приехал на преддипломную» практику… А вон и сам. он, легок на помине, — показала Генриетта в раскрытое окно и тут же крикнула: — Коля, зайди, пожалуйста!..
В комнату входит рослый, атлетически сложенный молодой человек с загорелым скуластым лицом боксера. На нем модный московский костюм, который явно стесняет его в движениях. Ему бы брезентовую альпинистскую куртку и такие же штаны, которые не боязно смять. Этого крепыша легко представить себе с рюкзаком за спиной и ледорубом в руках.
Повесть А. Старкова «...И далее везде» является произведением автобиографическим.А. Старков прожил интересную жизнь, полную событиями и кипучей деятельностью. Он был журналистом, моряком-полярником. Встречался с такими известными людьми, как И. Папанин. М. Белоусов, О. Берггольц, П. Дыбенко, и многими другими. Все его воспоминания основаны на достоверном материале.
Ещё одна версия мятежа на английском корабле, приведшая к образованию колонии на реально существующем острове Питкерн в Тихом океане. В целом история не выдумана, основана на реальных фактах — противостоянии капитана Уильяма Блая и его старпома Флетчера Кристиана.nostromo 2015 В тексте сохранена орфография оригинала. — Примечание оцифровщика.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
Эта книга — рассказ о путешествиях в неведомое от древнейших времен до наших дней, от легендарных странствий «Арго» до плаваний «Персея» и «Витязя». На многих примерах автор рисует все усложняющийся путь познания неизвестных земель, овеянный высокой романтикой открытий Книга рассказывает о выходе человека за пределы его извечного жилища в глубь морских пучин, земных недр и в безмерные дали Космоса.
В 1959 г. автор книги — шведский журналист, стипендиат Клуба Ротари, организации, существующей в ряде буржуазных государств и имеющей официально просветительские цели, совершил поездку по Южной Африке. Сначала он посетил Южную Родезию, впечатлениями о которой поделился в книге «Запретная зона». Властям Федерации Родезии и Ньясаленда не понравились взгляды Пера Вестберга, и он был выдворен из страны. Вестберг направился в ЮАС (ныне ЮАР), куда он проник, по его собственным словам, только по недосмотру полицейских и иммиграционных властей. Настоящая книга явилась результатом поездки Вестберга по ЮАР.
Автор этой книги совершил путешествие в центральноамериканские страны, что цепочкой тянутся по перешейку, связывающему два огромных материка. Особенно много он странствовал по Москитии — малоисследованному району Гондураса на побережье Карибского моря. С местными проводниками он преодолевал горные хребты и бурные полноводные реки, бродил по тропическим лесам и болотам, охотился на гигантских ящериц, знакомился с жизнью очень своеобразного индейского племени пайя. Живое описание этого путешествия с интересом и пользой прочтет каждый.
Книга представляет собой серию очерков, в которых рассказывается о национальных особенностях рюкюсцев — жителей островов Рюкю, их традициях, обычаях и верованиях. Читатель узнает об истории и хозяйстве этой японской префектуры, о ее древней самобытной культуре, а также о политической жизни островов, об упорной борьбе населения за ликвидацию американских баз и полигонов, за мир и демократию.
Эта книга об экспедиции выдающегося французского мореплавателя Луи Антуана де Бугенвиля, совершившего кругосветное путешествие в конце XVIII в. В книге рассказывается о трудностях, выпавших на долю моряков в борьбе со стихийными силами природы, описываются интриги иезуитов, козни придворных сановников — врагов науки и прогресса, препятствовавших успеху экспедиции. Живо даны образы замечательных спутников Бугенвиля — ученых, навигаторов, морских офицеров, матросов; повествуется о судьбе первой женщины, совершившей кругосветное плавание, хитростью попавшей на корабль.
Французский зоолог Пьер Пфеффер (позднее — почетный директор Национального центра по научным исседованиям при Национальном музее естественной истории, почетные президент WWF — Франция) был участником длительной экспедиций в джунгли северо-восточного и центрального Калимантана (Борнео). Многодневное путешествие вверх по рекам Каяну и Бахау и многомесячная жизнь среди коренных обитателей острова — даяков и пунан — превратились в цепь интереснейших приключений, иногда забавных, а иногда и в высшей степени опасных.
В 1717 г. Петр I передал Французской академии наук первую верную карту Каспийского моря. Ее составителем был Александр Бекович Черкасский — видный государственный деятель петровского времени. Необыкновенная судьба постигла и карту, и самого ее составителя, которому Петр I поручил осуществить свой грандиозный проект — поворот реки Аму-Дарьи в Каспийское море. Черкасский трагически погиб во время Хивинского похода, карта его была предана забвению, и долгое время ее считали утерянной. Лишь в 1951 г.