От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв. - [42]
С этого момента начинается второй этап — формирование городских общин. На рубеже X–XI вв. Киев столкнулся с проблемой перенаселенности. П.П. Толочко отмечает, что «…рост Киева происходил на первых порах не столько за счет внутреннего демографического потенциала, сколько благодаря притоку населения из округи»[544]. Это подтверждается и тем, что сообщает Титмар Мезербургский о Киеве рубежа X–XI вв.: «Город, подобно всей этой области, до сих пор сопротивлялся чрезвычайно вредящим ему печенегам и побеждал врагов силою беглых сервов, собирающихся сюда отовсюду…»[545]
Разделяя точку зрения М.С. Грушевского, В.С. Соколова и других историков, писавших о «fugitivus servus» как о беглых рабах, И.Я. Фроянов считает, что факт массового бегства последних был связан с деградацией родового строя[546]. Вероятно, в Киев стекались не только беглые рабы, но и выходцы из общин, порвавшие со старой жизнью.
Об этом свидетельствуют результаты археологических исследований, проведенных в 1965–1969 гг. на западных и северо-западных склонах Старокиевской горы. Здесь, на искусственных террасах был открыт целый жилой квартал конца X — начала XI в. За шесть лет исследований в указанном районе было открыто свыше двадцати жилищ, два производственных комплекса и гончарная печь[547]. Исследователи древнего Киева, в частности С.Р. Килиевич, считают возможным говорить о ремесленном характере района, ссылаясь на наличие стеклянного и железного шлака в культурном слое и в заполнении жилищ[548]. Конструктивно эти жилища относятся к каркасно-столбовому типу построек, их внутренняя планировка достаточно однотипна — в одном из углов помещения глинобитная печь, в другом — лежанка, вырезанная в материковой глине[549]. Инвентарь жилищ сравнительно беден, но встречаются и исключения, как, например, жилище больших размеров, открытое в 1968 г. Внимательное изучение отчетного материала позволяет поставить под сомнение утверждение, что в данном районе проживали «мелкие ремесленники и челядь, обслуживающие дворы князей и бояр».
Обращает на себя внимание и такой факт: жилой квартал на склонах Старокиевской горы имеет достаточно четкие хронологические рамки существования — конец X — начало XI в. Этим временем датируется как керамический материал, так и находки из заполнения жилищ[550]. Во время исследований этого района более поздние культурные отложения практически не встречены. Это говорит о том, что к концу XI в. жизнь на склонах горы постепенно начинает замирать.
Заселение спланированных террас горы приходится на юнец X в. — то время, когда начинается интенсивная строительная деятельность Владимира, связанная с расширением ядра города. Новые линии оборонительных укреплений оградили территорию детинца, которая выросла в несколько раз. Теперь укрепления шли по естественным границам Старокиевской горы — от урочища Гончары по северо-западному и западному склонам до оврага на юго-восток, затем поворачивали к югу по направлению к улице Большая Житомирская. Далее вал следовал по правой стороне этой улицы, до ее пересечения с улицей Владимиркой. Здесь находились Софийские или Батыевы ворота, неоднократно изученные археологически[551]. От ворот линия креплений шла в направлении северо-запада, к урочищу Гончары. В общей сложности территория детинца при Владимире Святославиче достигла 10 га.
Расширение древнейшего городища, вызванное его переполнением, объясняет, на наш взгляд, причину возникновения жилого квартала на склонах горы. Стекающееся отовсюду население, которое в эпоху ломки родовых отношений и распада общины-верви устремлялось в города, уже не помещалось за пределами крепостных стен. Получает объяснение и факт затухания жизни на склонах горы начиная с XI в. Укрупнение территории детинца, а позже и возведение «города Ярослава» сделали ненужным скученное существование на террасах горы. Расположенные здесь жилища постепенно приходят в запустение, и на их месте возводятся производственные комплексы[552].
Возникшие демографические проблемы потребовали от киевских властей незамедлительных действий. Одержав верх в междоусобной борьбе за власть, Ярослав приступил к расширению города. Фраза летописца «заложи Ярославь городъ великый» не была художественным преувеличением. Территория, охваченная новыми укреплениями, достигла 70 га. Начинались оборонительные сооружения от валов «города Владимира» и шли по склонам Михайловской горы. В районе нынешней улицы Челюскинцев вал круто поворачивал в западном направлении до площади Независимости и Золотых ворот (вдоль улицы Малая Подвальная). Отсюда линия валов тянулась вдоль оси улицы Ярославов Вал и, не доходя до пересечения с улицей Олеся Гончара отклонялась к северу и вдоль улицы Рейтарской и Большой Житомирской выходила к Софийским воротам[553]. В целом протяженность оборонительной линии города Ярослава составила свыше 3,5 км.
В основе валов «города Ярослава» находилась система из связанных между собой срубов, заполненных утрамбованным лёссом, представлявшая собой сооружение иного плана, чем конструкция с применением сырцовой кладки
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.