Освобождение животных - [4]
Практически то, что ранее считалось естественным и неизбежным, в новом
рассмотрении должно быть увидено как результат тенденциозной предвзятости, не
имеющей никакого оправдания. Кто может сказать даже по секрету, что ни одна из его
или ее позиций не может быть подвергнута сомнению в законном порядке? Если мы
желаем избежать участи неоднократно оказываться в рядах притеснителей, мы должны
быть готовыми пересмотреть все наши позиции по отношению к разным группам,
включая самые фундаментальные из них. Нам необходимо рассмотреть наше
отношение и точку зрения тех, кто страдает, и тех, кто следует за ними. Если мы хотим
такую необычную ментальность перевести на другой путь, мы должны создать модель
в наших теоретических позициях и практической деятельности, чтобы оперативно и
содержательно помочь таким даже спонтанным группам, особенно группам, к которым
мы сами принадлежим, и вселить надежду в другие группы. Так мы сможем прийти к
видению того, что имеются просыпающиеся от 100-летнего сна причины для новых
подходов, новых освободительных движений.
Цель этой книги заключается в том, чтобы научить вас, как перевести такую нередко
злую ментальность в ваших позициях на другие подходы. В практической деятельности
разумным будет движение к сближению с очень крупными существующими группами
(по членству или по видам деятельности) большими, чем ваша собственная. Я верю,
что наша нынешняя позиция к существующему сложившемуся положению базируется
на длительной истории протестов против предвзятости и произвольной
дискриминации. Я утверждаю, что не может быть причин (исключая желание
эксплуататорских групп сохранить собственные привилегии), чтобы отвергать
распространение основных принципов равенства в подходах к представителям разных
биологических видов. Я прошу вас определиться в ваших позициях в том, что в части
предвзятости они сформированы не менее объективно, чем предвзятость по отношению
к лицам иной расы или сексуальной ориентации.
По сравнению с другими освободительными движениями, освобождение животных
имеет много трудностей и помех. Первым и наиболее очевидным является факт, что
эксплуатируемые группы не могут сами организовать протест против несправедливого
режима (хотя они могут и делают протесты в соответствии с их индивидуальными
способностями). Мы же должны говорить от имени тех, кто говорить не может и не в
состоянии сам высказать свое мнение. Вы можете оценить, насколько серьезна эта
трудность, задав себе вопрос, как долго чернокожие должны были ждать равных прав,
если бы они сами не были в состоянии подняться и потребовать их. Чем меньше могут
группы подняться и организоваться против притеснителей, тем более легко их
притеснять.
Еще более важно, что имеется некоторое количество людей, способных видеть и
связывать угнетение животных с какой-либо выгодой для себя, скажем, например, как
белые северяне бесконечно дебатировали сущность института рабства в Южных
штатах. Людям, которые каждый день едят куски мяса зарезанных живых существ
(нечеловеческой природы), трудно поверить, что они поступают дурно. И им также
трудно представить, что они могли бы есть что-то другое. В этом смысле каждый, кто
ест мясо, уже представляется сторонником заинтересованной партии. Они извлекают
пользу (или, по крайней мере, им кажется, что они извлекают пользу) от нынешнего
нерассмотрения интересов животных. Привести более убедительный аргумент трудно.
Сколько южных рабовладельцев были убеждены аргументами, используемыми
северными аболиционистами, и согласились бы почти со всеми из нас сегодня?
Некоторое количество, но не много. Я могу и прошу вас отложить прочь вашу
заинтересованность в мясной пище, когда вы будете рассматривать аргументы этой
книги, но знаю из моего собственного опыта, что почему-то самым лучшим и самым
легким в мире считается — ничего не делать. Позади наших коротких желаний съесть
мясо, в каждом отдельном случае лежат долгие годы привычки пребывания в
мясоедной среде, которая и обуславливает нашу сегодняшнюю позицию по отношению
к животным.
Сила привычки — вот последний барьер на пути движения Освобождение животных.
Не только привычная диета, но также привычка думать и говорить, должны быть
критически пересмотрены и изменены.
К разряду предвзятого мнения можно отнести точку зрения, что проблема остается
тривиальной, пока время не проэкзаменует степень ее значения. Хотя с учетом более
основательной проработки проблемы, эта книга имеет дело только с двумя из многих
областей, в которых человечество находит причины причинять страдания другим
животным. Я не думаю, что кто-либо, кто прочтет эту книгу до конца, будет опять
думать, что только те проблемы достойны уделения им времени и энергии, которые
являются проблемами масштабов всего человечества.
Привычке к мыслям, приводящих нас к пренебрежению интересами животных, должен
Короткие эссе, написанные и опубликованные автором в разные годы, собраны им под одной обложкой не случайно. Каким бы вопросом ни задавался Сингер — от гипотезы существования мирового правительства до благотворительности, от суррогатного материнства до эвтаназии, от вегетарианства до прав роботов, — стержнем его размышлений остается этика. Мир, в котором мы живем, стремительно меняется. В результате глобализации, бурного развития науки и появления новых технологий, в том числе социальных, современный человек часто оказывается перед трудным моральным выбором.
Эта небольшая книга представляет собой успешную попытку удобоваримо изложить философскую систему Гегеля: автор идет от простого и конкретного к более сложному и абстрактному, рассматривая лишь важные для понимания философа идеи. Питер Сингер — профессор биоэтики Принстонского университета. Мировую известность ему принесла книга «Освобождение животных», которую иногда называют «Библией современного экологического движения». К другим работам Сингера относятся книги «Практическая этика», «Маркс: краткое введение» и ряд других трудов по этике и философии.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
В книге рассматриваются жизненный путь и сочинения выдающегося английского материалиста XVII в. Томаса Гоббса.Автор знакомит с философской системой Гоббса и его социально-политическими взглядами, отмечает большой вклад мыслителя в критику религиозно-идеалистического мировоззрения.В приложении впервые на русском языке даются извлечения из произведения Гоббса «Бегемот».
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.