Освобождение Вены: роман-хроника - [26]

Каждый с глубокомысленным видом читал документ и молча под ним расписывался, сознавая, что предстоит услышать нечто важное и сугубо секретное.

Замысел предстоящей операции состоял в том, чтобы, используя зимнее ненастье, неожиданно атаковать не очень сильную оборону американских войск в Арденнах, прорвать ее на слабых участках, создав условия для ввода дивизий 5-й и 6-й танковых армий.

6-я танковая армия СС генерала Дитриха наносила главный удар в направлении Антверпена, захватив прежде всего переправы на реке Маас.

5-я танковая армия генерала Мантейфеля действовала южнее, обеспечивая своим продвижением успех прорыва эсэсовской армии.

Действия танковых армий предворялись и сопровождались специально разработанной для бригады Скорцени операцией. Ее назвали «Грейф», что означало «Захват». В ней предусматривались диверсионные акты в полосе наступления 6-й танковой армии и прежде всего захват мостов на Маасе. В помощь ей в начале операции намечалось выбросить в расположение американских войск около 800 немецких парашютистов.

Подготовка операции проводилась в строжайшем секрете. Войска выдвигались в районы сосредоточения ночью, располагались в лесах, сохраняя строгую маскировку, чтобы не вызвать у американского командования подозрения. Прибывшим танкам и автотранспорту запрещалось приближаться к фронту ближе пяти километров. Чтобы перекрыть шум танковых двигателей, в воздухе кружили немецкие самолеты. Строго запрещалось использовать для переговоров радиосвязь.

Для наступления в Арденнах было сосредоточено почти тысяча танков и самоходных орудий. Намечалось использовать около тысячи самолетов.

Накануне Гитлер сказал военному руководству: «Это сражение должно решить, выживем мы или погибнем. Я требую от всех моих солдат драться ожесточенно и безжалостно… Враг должен быть разгромлен теперь или никогда! Только таким путем мы спасем нашу Германию».

Начало выступления было назначено на 16 декабря.

Незадолго до этого дня командующий 6-й танковой армии Дитрих принял Скорцени.

— Поздравляю, мой друг, с возведением в высокий ранг бригадного генерала, — пожал он руку новоиспеченного воинского чина. — Ты давно достоин этой чести. Рад за тебя и еще рад, что в предстоящем деле нам придется действовать сообща. Давай обсудим, что и как предстоит сделать твоим орлам.

Генерал Дитрих в мае отметил свое шестидесятилетие, но старался казаться молодым, полным энергии и сил военачальником. У него, как у фюрера, были нафабренные усики. Над глазом небольшая отметина, полученная в штыковой атаке еще в Первой мировой войне, второй шрам — от осколка французского снаряда — повыше виска.

После капитуляции Германии в той давней войне рядовой Дитрих возвратился в Баварию, в Мюнхен. Зарабатывал продажей табака, был официантом, служил на бензоколонке. Дородный и сильный, он обратил внимание местного партийного вождя Адольфа Гитлера. В поездках тот брал его с собой, слушал побасенки и анекдоты, до которых верный Зепп был мастер.

Придя к власти, Гитлер присвоил телохранителю чин группенфюрера СС, что соответствовало воинскому званию генерал-лейтенанта. Подразделение охраны, которым Зепп командовал, насчитывало всего 117 человек, но с каждым годом численность личной охраны Гитлера увеличивалась и к началу войны в Европе достигала 20 тысяч человек. Это была привилегированная 1-я танковая дивизия — «Лейбштандарт „Адольф Гитлер“». Командовал ею по-прежнему Йозеф Дитрих, остававшийся для фюрера Зеппом.

Во время войны в Европе дивизию бросали в самые жаркие места, о ней писали в газетах, вещали по радио, естественно, упоминая имя Дитриха как одного из самых талантливых полководцев.

Так продолжалось до ноября 1941 года. Осечка произошла под Ростовом.

Действуя в составе 1-й танковой армии генерала Клейста, дивизия Зеппа Дитриха в числе первых ворвалась в Ростов. Однако продержалась в городе она всего неделю. Понеся потери, дивизия отступила почти на восемьдесят километров.

Узнав о том, Гитлер пришел в неистовство:

— Как можно допустить, чтобы немецкая армия бежала с занятого рубежа!

Не доверяя главкому, он сам вылетел на юг. В Мариуполе его встретил Дитрих, командир эсэсовской дивизии «Адольф Гитлер».

— Что случилось, мой фюрер?

— Почему, Зепп, мы оставили Ростов? Кто в этом повинен? Клейст?

— Клейст тут ни при чем. Он выполнял приказ.

— Чей приказ? Рундштедта? Так, значит, это он отдал непозволительный приказ?

Фюрер тут же полетел в Полтаву, где его ожидал фельдмаршал Рундштедт. Там оказался и Дитрих. Фюрер потребовал:

— Доложите, Рундштедт, чем вызвано ваше нелепое решение отвести дивизии Клейста на Миус?

Рундштедт начал объяснять, что за последние десять дней танковые дивизии преодолели страшное сопротивление русских и овладели городом, что немцы отражали на севере контрудар, но все же русские угрожающе продвинулись к побережью моря, и что игнорировать опасность в этих условиях было более чем легкомысленно.

Ох, как ненавистен был Гитлеру в те минуты фельдмаршал Рундштедт, его величавая манера доклада.

— Почему вы сдали Ростов? Никогда еще немецкая армия ни перед кем не отступала. А здесь, под Ростовом, позорно бежала!