Освобождение Вены: роман-хроника - [25]

В сопровождении охранника Скорцени вошел в кабинет. Лежавшая у стола овчарка вскочила, ощетинила загривок.

— Лежать, Блонди! — Гитлер ткнул ботинком пса.

После июльского покушения хозяин кабинета был неузнаваем. Сломленный недугом старик: беспрерывно подергивалась левая рука, при ходьбе волочилась нога.

Йодль подвинул распластанную на столе карту, выложил остро заточенные цветные карандаши, увеличительную линзу.

— Разрешите начать? — спросил он. Гитлер отрешенно кивнул.

Скорцени смотрел на немощного фюрера, едва угадывая в нем того человека, каким он был год назад. Тогда фюрер удостоил его своей фотографией. На ней был изображен самоуверенный, с фатовскими усиками и спадающей на лоб челкой человек, осознающий свою величину и незыблемость. «Моему штурмбанфюреру Отто Скорцени в благодарность и на память о 12 сентября 1943 года. Адольф Гитлер» — было выведено чернилами. В тот самый день Скорцени предстал пред фюрером вместе со спасенным им Муссолини.

Подарок был выше всех наград. Фотографию он заключил в изящную рамку, поставил на столе в кабинете. Каждый, кто приходил и видел ее, проникался к владельцу уважением. Далеко не всякий удостаивался такой чести.

Совещание меж тем продолжалось. Утонув в кресле, фюрер молча слушал доклады. Казалось, он думал о своем.

Но вот один из авиационных генералов без должной уверенности высказался о готовности самолетов фронта.

— Вы не знаете, генерал, положения дел! — вскричал вдруг Гитлер и хлопнул ладонью здоровой руки по столу. — Да, да! И не пытайтесь оправдываться! Те полки, которые вы назвали, находятся совсем в другом районе. Отныне, генерал, я не желаю выслушивать ваши доклады. — Фюрер посмотрел в сторону фельдмаршала Кейтеля.

Тот пружинисто вскочил, произнес короткое: «Яволь!» Удрученный генерал тяжело сел на место: «Судьба его решена», — подумал про себя Скорцени.

Гитлер его вызвал лишь в полдень. В кабинете больше никого не было.

— Вам приходилось командовать танковыми подразделениями?

— Никак нет, мой фюрер. Даже обычными пехотными не довелось.

— Ну что ж! Теперь придется принять не батальон и даже не полк, а целую танковую бригаду, какой обычно командует генерал. Только эта бригада особая и ей придется выполнять особые задачи. Но я уверен, вы с успехом справитесь. Открою вам тайну, о которой никто, кроме вас, не должен знать. Конечно, до поры. Вам с названной танковой бригадой предстоит действовать в тылу англо-американских войск.

Гитлер испытующе смотрел на Скорцени, ожидая его ответа. И тот это понял.

— Я готов, мой фюрер, ко всему, что прикажете!

— В этом я был уверен. Вам нужно, Скорцени, в короткий срок сформировать бригаду из личного состава, знающего не только английский язык, но и американскую боевую технику. Я имею в виду прежде всего танки, артиллерию, автомобили. Генштаб уже получил соответствующие указания и работа ведется. О месте предстоящего действия вы узнаете позже. Это, конечно, будет на Западном фронте. Есть ли у вас вопросы?

— Никак нет! Все ясно! Когда прикажете вступить в командование?

— Обстоятельства не терпят промедления.

В течение двух недель Скорцени, имея полномочия от генерального штаба, побывал во многих близлежащих к Берлину гарнизонах. Там выискивал подходящих для необычной бригады офицеров и солдат. Себя называл именем Золяр. Под таким именем он действовал в недалеком прошлом в Венгрии, когда похищал главу правительства Хорти.

Отобранных офицеров и солдат направили под Нюрнберг, в лагерь Графенвер. Туда же в спешном порядке доставляли трофейное американское оружие, боеприпасы, танки, орудия.

Хуже обстояло дело с обмундированием, но предприимчивые интенданты нашли выход. Они сняли одежду и обувь с находившихся в лагерях американских военнопленных.

Не прошло и месяца, как в тщательно охраняемом лагере, где слышались английская речь и команды, возникла целая бригада. На полигоне громыхали гусеницами американские танки, по дорогам носились «Форды», «Студебеккеры», «Доджи» и «Виллисы». Бригаде присвоили наименование 150-й танковой, а ее численность составила три тысячи триста офицеров и солдат. Во главе с генералом Скорцени.

В начале декабря Гитлер перевел свою ставку из Восточной Пруссии под Берлин. Отсюда было ближе к Западному фронту, где должно было произойти решительное наступление немецких войск.

И вот наконец началось совещание для окончательного решения по предстоящему наступлению.

Присутствовали Кейтель, Йодль, командующий группы армий Модель и начальник штаба Западного фронта Вестфаль, командующий 5-й танковой армией Мантейфель, 6-й танковой армией СС Дитрих. Присутствовал и Скорцени — командир особой 150-й танковой бригады, придававшейся 6-й танковой армии. Ожидалось с часу на час прибытие фюрера, который должен был выступить на совещании.

— Господа! — прежде чем начать работу, обратился Йодль к прибывшим. — Я должен предложить вам ознакомиться с этим документом, а затем расписаться под ним, указав свое звание и фамилию.

В тексте указывалось, что каждый обязан ни при каких обстоятельствах не разглашать услышанного на данном совещании и что в случае нарушения для виновного мера наказания будет одна — смертная казнь.