Освобождение - [19]

«Он хочет меня повесить!»

Она рванулась вперед, упала на колени, и, пачкая кровью из носа белые ботфорты, начала целовать его ноги, крича, что была голодна, что она сирота и не хотела его кусать.

— Ври дальше… — злорадно произнес дворянин, поднимая ее за волосы.

Он окончательно разорвал на ней платье до самого пояса и пихнул к столбу. Клэр снова поцеловалась с твердым деревом и почувствовала, как ее запястья немилосердно стянула веревка. Человек взял с козел кнут и, небрежно помахивая им, подошел.

— Говорят, что таким насмерть засекают лошадей. Ты не лошадь, но мы это проверим.

Свистящий удар раскатом грома потряс тело Клэр. Кожу на лопатке рассекло, по спине потекла первая струйка, а в глазах так же потекла лунная ночь. Клэр кричала, пока в груди не кончился воздух.

— Приятно? На кого ты работаешь? — осведомился дворянин, отводя руку для следующего удара.

— Прекрати издеваться, Ксавье. Она действительно хотела есть. Ты посмотри на нее — тоща как кошка, — это произнесла вышедшая во двор дама, — отвяжи ее, дай, чем прикрыться, немного денег и отпусти на все четыре стороны…

— Сударыня, она хотела украсть ваши драгоценности. И я не уверен, откуда эта «сирота». Она классический ревенант и, я подозреваю, что такой же классический лазутчик.

Шурша шелками необъятных юбок, дама обошла обнимающуюся со столбом Клэр и ухватила воровку двумя холеными пальцами в колючих перстнях за подбородок.

— Так ты лазутчик или нет, дитя? Кому ты служишь? Только не лги, я все равно узнаю правду.

— Нет, мадам, поверьте, я всего лишь хотела украсть что-нибудь, чтобы продать, мне хотелось есть — глаза знатной дамы давали, казалось, в лунном свете жуткий фосфорический отблеск, этот взгляд пронзал душу как кинжал, но Клэр, собрав остатки мужества, решила врать до последнего и разжалобить богатую мадам, — я сирота, мадам, я питаюсь подаянием…

— Не лги мне! — острые ногти и перстни впились в щеки Клэр — Ты от рождения живешь воровством, да еще и как твоя мамаша-потаскуха, скачешь в постель к любому мужику за два су…

— Я не потаскуха, мадам! Я не могу…

— Вот это уже правда, — дама как-то странно улыбнулась и отпустила ее подбородок.

Затем мадам извлекла из глубокого выреза платья маленький кинжал и одним взмахом перерезала веревку.

— У меня есть кое-какие соображения по твоему поводу. Пойдем, — она обняла Клэр за плечи и потянула к освещенному прямоугольнику двери.

— Какие, мадам?

— Узнаешь, и это, возможно, станет твоим самым большим приключением.

Слова «Большое Приключение» вызвали у Клэр не очень приятные ассоциации с образом королевского пристава и Монфоконской виселицы. Так называл ее старик Бляш, старьевщик и пьяница, которому, когда его вешали в свое время за разбой, посчастливилось сорваться и быть помилованным. Клэр попыталась вырваться из гостеприимных объятий, но рука дворянки внезапно стала как камень, а острые ногти впились в плечо.

— Только не надо сбегать. Ты мне понравилась, но симпатии переменчивы, а Ксавье еще не убрал кнут. Понимаешь?

— Да, мадам.

— Вот и чудесно. В твоих устах это будет моей любимой фразой. Произноси ее почаще, но не так, чтобы я сочла тебя дурочкой. Ксавье, дай ей попону… хотя подожди. Возьми попону и иди за нами.

Клэр в очередной раз попыталась прикрыть наготу остатками платья, одновременно стараясь не сбиться с шага. Они вернулись в харчевню. Седой Бризак восстанавливал порядок на столе, в уме, очевидно, подсчитывая, какую сумму он сможет слупить с проезжих скандалистов, так, чтобы не заработать вместо полновесных золотых луи полновесную дворянскую оплеуху. Дама вытолкнула Клэр на свет и сорвала с нее все тряпки, в которое превратилось драное платье. Клэр вспыхнула и попыталась закрыться руками, за что тут же заработала небольшую пощечину.

— Стой как солдат, руки по швам и нечего стыдиться. Хозяин последний раз пахал жену лет семь назад, а Ксавье и так тебя видел голой. Ну? Руки по швам! Смотри мне в глаза! Улыбайся!

Клэр, одуревая от позора и ужаса, подчинилась.

— Прекрасно. Прекрасно. Прекрасно! Так, подними подбородок. Грудь вперед — Господь тебе ее приделал не для того, чтобы прятать!

Дворянка подушечками пальцев приподняла ее подбородок. Потом ее рука так же бесцеремонно залезла в рот и растянула губы. Хмыкнула. Зубы оказались на удивление белыми и прочными. Обошла ее кругом, прикоснувшись к спине. Вместо дергающей боли распоротой кожи прошло легкое покалывание и Клэр почувствовала, что боль унялась, как будто все тут же зажило. И еще она мельком заметила, что ее спасительница как будто быстро облизнула испачканные в ее крови пальцы и на секунду прикрыла глаза. Напоследок дворянка, еще раз, взяв за подбородок, повертела голову Клэр, придирчиво осматривая лицо. Затем, сверкающие камнями пальцы быстрым взмахом прошлись по подбородку, шее, груди, обтекли пупок и немного нажали в самом, теплом, темном и пушистом на ощупь, низу. Дама с интересом пронаблюдала, как дрогнули губы Клэр.

— Что ж, прекрасно! Ксавье, подай Клэр попону! Клэр, садись за стол, ешь и пей вволю, нас ждут великие дела. Извини, милочка, платье подождет до завтрашнего вечера, пока ты вымоешься и лишишься волос на теле, да и вшей у тебя больше чем у меня червонцев, ха-ха-ха… Приличные девушки так не ходят. Хочешь зеркало? Только не пугайся, у тебя ведь разбит нос, но кровь уже не течет, вся опухоль пройдет к следующему вечеру you have my word… Хозяин! Завтра к вечеру — большую бочку горячей воды, хоть из-под земли, я плачу.