Осуждение папства - [35]

.

Михаил Кируларий, который характеризует католиков на материале Фотия, говорит о католиках как об «окровавленных». «И начав войну, свои руки в крови обмыли и души свои загубили»442. Он так характеризует нечестивость агентов папы — Гумберта и других вместе с ним: «мужи, из темноты появившиеся... подобно грому с молнией, подобно землетрясению или потокам града, следует же более подходяще сказать, подобно вепрю набросившиеся... и грамоту (об отлучении) возложили на Святую Трапезу храма Святой Софии»443. Здесь Кируларий переписывает Фотия. Как же бы тогда отозвались о католиках и Фотий, и Кируларий, живи они во времена Священной Инквизиции, Крестовых походов, религиозных войн папы?

Марк Евгеник говорит о католиках как о худших из змей. «Должно избегать их (латинян) как змей». Он считает их «христоспекулянтами и христоторговцами».444 Для их характеристики он заимствует слова из Апостола Павла: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания» (Филип. 3, 2)445.

Константинопольский Собор в 1848 г. характеризует латинян как «терзающих душу волков», «волков под шкурой овец», «коварных и вероломных», «растлевающих душу еретиков»446. Православные патриархи в 1848 г. призывают к самозащите: «Давайте же в душах наших ощутим скорбное чувство... когда коварные мужи и спекулянты душ (=латиняне) учат и научают хитро, чтобы или ее (православную веру) как рабыню увести, или их (детей веры) как ягнят, от матерей своих похитить»447.

Думается, довольно и этих свидетельств. Давайте закончим утверждением Георгия Кремоса: «Начало, середина и конец всех споров — примат папы, как если бы это было, есть и будет цель христианства... Споры, интриги, властолюбие того или иного папы, того или иного приверженца папы, дела коварные и по всему не достойные папы... отменяющие божественный и человеческий закон, всегда человеческие мерзости и гнусные дела освящаются приматом папы... бесстыдно и бесчеловечно»448.

Эпилог

Папство несет на себе неоднократное осуждение от Христа, Апостолов, Отцов Церкви, Вселенских Соборов и Церковного Сознания, и исторически отсекается как ересь и всеересь от Одной, Святой, Соборной и Апостольской Церкви Христа подобно «сгнившему органу»449, как говорит VII Вселенский Собор, как «распространившаяся зараза»450, как говорит Фотий.

Какова позиция Православия, если католики — это нераскаявшиеся еретики? Выкажем ли наивность, поверив в то, что папа обладает любовью и он миролюбив? «Нет», — говорят Вселенские Соборы и Отцы Церкви. Патриархи замечают в 1848 г.: «...каждый... поймет, что слова и нынешнего епископа Рима, как и слова его предшественников с самого раскола, не слова мира, но обмана и безумия, произносимые от корыстолюбия»451.

Необходимо пробуждение, обращение к Исторической памяти. Какое оно папство, исторически противостоящее Православию и Эллинизму? В его поведении всегда чувствовалась лютая ненависть, а значит, нет места и примирению, которое означало бы предательство Православия. Нет компромисса между Православием и ересью-папством. Всякий, кто примиряется с ересью католиков, с самими католиками, отдает себя в руки тем, кто ведет к «бездне нечестивости»452.

Общение с еретиками невозможно, поскольку они не раскаялись. Забота православных — придерживаться нашего грекоправославного самоопределения, как постановили патриархи в 1848 г.: «...придерживаться исповедания, которое мы приняли чистым... отворачиваться от новаторства как от подсказки дьявола: принимающий новаторство считает веру православную не до конца определенной. Но она же была отмечена печатью как завершенная, не принимающая более ни прибавления, ни убавления, ни изменения какого бы то ни было; тот же, кто дерзнет или сделать, или посоветовать, или задумает посоветовать что-то, уже отрекся от веры Христовой, уже добровольно осудил себя вечной анафемой из-за хулы на Духа Святого, если не ясно сказано в Писании и на Вселенских Соборах»453.

С разговорами о якобы «любви» ушло всякое притупление и компромисс. Общение и союз невозможны до тех пор, пока католики остаются в своей ереси. Окружное послание Константинопольского Собора в 1895 г. к папе Льву ХIII замечает: «...поскольку она (=папская Церковь) остается со своими новшествами, православная же — в божественных и апостольских преданиях и законах первых девяти веков христианства... всякое слово к соединению тщетно и напрасно»454.

Православие должно иметь предохранительный клапан: любовь к заблуждающимся еретикам в случае их возвращения, но ненависть к ереси и заблуждению. Эта любовь — любовь Христа, переходящая в правду. Истинная любовь не предает Православия, Христа и Церковь. Как православные, мы должны быть непоколебимы в нашей вере и самоопределении. Давайте будем правы любовью и любить правдой.

Должно остаться «неизменяемым и неподдельным, правильным и здоровым учение благочестивой нашей веры и прочными, истинными божественные догматы, установленные Восточной Православной Церковью»455, как говорит Окружное послание Константинопольского Собора 1838-ого года Необходимо, чтобы пастырь «...всей силой духа своей сражался, чтобы этих