Остров Серых Волков (ЛП) - [53]

Это красиво и завораживает. Я представляю себе, как долго тянет моя губная гармошка, ленивые аккорды извиваются в воздухе. Я представляю себе умопомрачительное горловое вибрато, которое мне еще предстоит освоить, и оно извивается в мелодии.

Голос разрушает все это.

«Руби, Руби, что ты сделала?»

Я выдыхаю, и вместе с этим раздается сдавленное «нет.»

— Руби?

Я не отвечаю Анне. Мои ботинки скребут по неровной земле. Скрежет становится громче, и скрежет становится человеческим.

«Руби, Руби, что ты сделала?»

Я кашляю, чтобы заглушить этот звук. На минуту мне кажется, что я просто сошла с ума. Как будто темнота занимала так много места в этой пещере, что ей некуда было идти, кроме как через мое ухо, заставляя меня слышать то, чего на самом деле здесь нет.

На минуту.

Но оно возвращается с пальцами легкого ветерка, которые пробегают вниз по моей спине.

— О, Руби, — говорит она, и я вдруг теряюсь в догадках: остров издевается надо мной или вызвал призрак Сейди?

Воздух напевает мелодию, которую я хочу забыть. Голос, который мог бы быть напевным голосом Сейди.

Темное и глубокое озеро льда

в душе Руби Кейн застыло навсегда.

Она сестре позволила вдохнуть

и смерти осветила этим путь.

Мое тело двигается так, словно знает, куда идти. Мои мышцы предсказывают этот поворот, этот поворот, провалы и подъемы в земле.

— Притормози, — говорит Эллиот откуда-то сзади. Но я не могу, не тогда, когда Сейди может быть где-то здесь, превращая полуправду в детские стишки. Если мне удастся поймать ее, я приведу ее в порядок. Напомню ей о моих пальцах на ее носу. Напомню ей, что она просила, прекрасно зная, что я никогда ни в чем ей не отказывала.

— Ты сделала меня чудовищем, — шепчу я. Мое дыхание неровное от бега. Оборванное от стыда. Рваное от того, что наконец-то сказала вслух то, что я скрывала с тех пор, как Сейди умоляла меня в тот день.

Пещера петляет туда-сюда-лабиринт низких потолков и узких проходов. Я останавливаюсь только тогда, когда бежать уже некуда. Мой гнев исчез, сменившись чувством вины, которое я так хорошо знаю. Я прислоняюсь лбом к прохладной стене пещеры, ожидая, что голос Сейди снова начнет лгать. Но в этой части пещеры царила тишина.

Остальные прибывают с шарканьем ботинок и потоком ругательств. Гейб спешит ко мне.

— Остановись

— Я ничего не делаю!

— Руби, — говорит он, качая головой.

— Ты не можешь убежать от него.

— Я только что это сделала.

Но даже я знаю, что это всего лишь очередная моя ложь. И на этот раз она не загоняет боль в эту глубокую, темную часть меня. Вот в чем проблема лжи: она утешает только в самом начале. Они поранят тебя, если ты будешь носить их слишком долго.

— И что же это было? — спрашивает Эллиот, махнув рукой в сторону входа в этот туннель. Как будто я уронила за собой эти жалкие рифмованные стихи. — Ты в порядке?

Я отрицательно качаю головой. Нет, нет, нет. Я не в порядке.

Он подходит ко мне, и я думаю, что сейчас он меня обнимет, но я не могу этого допустить. Только не с этой рифмой в моей голове.

— Давай сосредоточимся на сокровищах.

— Я думал, что там должны быть пещерные шипы, — говорит Чарли. Он достает перочинный нож и вырезает свои инициалы на каменной стене.

Эллиот смотрит на меня еще несколько секунд, потом поворачивается к Чарли.

— Сталактиты. Давайте попробуем другой маршрут.

Он ведет нас через пещеру, и меня даже не волнует, что он снова узурпировал контроль. Я едва могу думать, не говоря уже о том, чтобы следовать карте сокровищ. Мой разум — это клубящаяся мешанина детских голосов, поющих: «Она сестре позволила вдохнуть

и смерти осветила этим путь».

Теплая рука сжимает мой локоть. Я подпрыгиваю от этого прикосновения, чуть не раздавив Анну своим рюкзаком, когда разворачиваюсь.

— Прости, — мой голос немного дрожит, но на какую-то долю секунды я действительно начинаю волноваться. Думать это было глупо, потому что Сейди ушла.

— Извини, — снова говорю я, — на самом деле меня здесь не было.

Она идет рядом со мной — пока я был слепа от этого стихотворения, пещера, должно быть, удвоилась в ширину — и сжимает мою руку.

— Я решила простить Гейба.

— Быстро.

Анна кивает.

— Я, конечно же, заберу свою любовь обратно. Он не тот Гейб, который был у меня в голове.

Я думаю о своих новых друзьях и говорю:

— Никто никогда не был тем, кем ты их себе представляешь.

Мальчики так далеко опередили нас, что в ярком свете наших раскачивающихся фонарей они казались всего лишь тенями. Я тяну Анну за руку, и мы ускоряемся.

— А тебе не интересно, почему я его простила?

— Я думаю, что ты сама расскажешь.

— Так и есть! Я хочу сказать, что каждый, кто действительно сожалеет, заслуживает второго шанса. Все, Руби.

И люди могут сказать, что ее голова полна облаков или ее ноги никогда не касаются земли, но они этого не знают. Они совсем ее не знают, и это очень жаль, потому что Анна, возможно, самый лучший человек из всех.

ГЛАВА 31: КУПЕР

Это же засада.

Одна из них ловит мою правую руку. Другая — левую руку.

— Ты хочешь, чтобы я выбрал между ярко-красным и насыщенно-зеленым?

Даже не помня своего прошлого, знаю, что я не тот парень, который пользуется лаком для ногтей.