Неуклюжий пушистый котенок прыгал по земле, то зарываясь в ворохи пожелтевших листьев, то подскакивая, и норовя схватить лапами солнечного зайчика, пускаемого маленьким зеркальцем, сидящей на крыльце Ликой.
Мирта, развешивавшая белье на натянутых между деревьями веревках, с улыбкой наблюдала за ними, время от времени качая головой.
Чао, расположившийся во вместительном кузове отремонтированного Атуина, пожевывал травинку, прикрыв глаза и заложив лапы за голову.
Чуть поодаль от него сверкали на солнце лысины братьев дворфов, резавшихся в какую-то азартную карточную игру.
До Лики доносилась их беззлобная перебранка и периодические торжествующие возгласы.
— Забавные они! — заметила Мирта, присаживаясь рядом.
— Ага, — согласилась Лика. — Безбородые такие смешные!
— Кто? — не поняла Мирта.
— Ну… Дворфы же! — пояснила Лика.
— Аа! А я — про котят! — прыснула пандаренка. Они обе рассмеялись.
— А почему брат Склиф зовет их «двое из ларца»? — спросила Лика.
Мирта улыбнулась. — Говорит, в детстве они от него в одном сундуке прятались. Когда он их учиться заставлял.
— В детстве? — не поняла Лика.
Мирта слегка нахмурилась. — Прости, я всё забываю, что ты у нас недавно — кажется, сто лет с тобой знакомы… Видишь ли, он взял их из приюта.
— Ну, из сиротского приюта Буреграда, — пояснила она, видя Ликино недоумение. — Он давно его опекает, еще задолго до того, как был назначен на эту должность. Я всех подробностей не знаю — сам он на эту тему распространяться не любит, это только то, что я слышала от самих братьев. Только ты им, пожалуйста, не говори, что я тебе рассказала.
Лика закивала, переваривая услышанное.
— Балрога тебе в кузню!
— Маназмея тебе под одеяло! — доносилось до них со стороны обсуждаемых игроков.
— Брат Склиф — очень необычный ворген, — пробормотала Лика вслух. — Кстати, а где он сейчас?
«Вдруг он опять у себя в кабинете и слушает, что мы о нем болтаем!» — пронеслось у неё в голове.
Мирта, казалось, разгадала её опасения.
— Не бойся! — усмехнулась она. — Он нас не слышит, сегодня у него встреча в Приюте.
— В том, который он опекает?
— Да нет же! Это — другой Приют. В Буреграде их два: один — для детей, которым приходится взрослеть слишком рано, а другой — для взрослых, которые остаются детьми слишком долго…
— Что-то я не совсем понимаю… — призналась Лика.
Мирта махнула лапой. — Скоро во всем разберешься. А вон, кстати, и он сам!
И, действительно, со стороны собора к ним приближался брат Склиф в своем человеческом обличье, облаченный в костюм, цилиндр и начищенные до блеска туфли.
В правой руке он держал трость, а левой — оживленно жестикулировал, рассказывая что-то на ходу своим спутникам.
Лике понадобилось какое-то время, чтобы осознать то, что она видит.
Справа от брата Склифа шло (передвигалось?) стройное изящное деревце с ветвистой и ухоженной кроной. Лика не могла подобрать более точного слова для обозначения способа его перемещения — впечатление складывалось такое, словно дерево парило над поверхностью, едва касаясь её корнями, которые, в то же время, создавали ощущение прочной связи с землёй.
Но еще более её поразило то, что справа от брата Склифа, по-видимому, принимая живейшее участие в разговоре, периодически забегая вперед, мелкой нетерпеливой трусцой семенил средних размеров крокодил, молочно-белого цвета.
Видя изумление гномки, Мирта положила лапу ей на плечо.
— Постарайся не таращиться на них так, когда они подойдут ближе! — вполголоса предупредила она.
— Мирта… — пробормотала Лика, — это что — настоящий крокодил? И живое дерево?!
— Ну, крокодилы в Буреграде, действительно, редкость, — согласилась пандаренка. — Хотя ведь, говорящие медведи, вроде нас с Чао тебя же не смущают? Ну, а если бы ты пожила, как Чао, годик-другой в Дарнасусе, ходячими деревьями тебя бы было тоже не удивить…
— Они умеют разговаривать?! — ахнула Лика.
— Милая, ну конечно, умеют! — всплеснула лапами Мирта. — Ведь это же целители Приюта! Кроме того, они настолько любезны, что иногда, в свободное от своих основных обязанностей время, помогают нам, как волонтёры. Они уже близко, Лика, веди себя естественно и улыбайся! В сущности, они такие же девушки, как и мы с тобой…
— Девушки?!
— Ну, конечно! А ты что, разве не заметила?
Лика отчаянно хлопала глазами, пытаясь понять, по каким признакам она могла бы определить пол новоявленных целительниц, но в это время брат Склиф уже приблизился к ним.
— Доброго утра, уважаемые коллеги! — ворген был, казалось, сама любезность.
— И, называя это утро добрым, я имею в виду, в первую очередь, тот факт, что сегодня нам любезно согласились помочь наши старшие коллеги из… гм… специализированного лечебного учреждения…
— Леди Темперанс де Шаниэль, — брат Склиф отвесил деревцу легкий полупоклон.
— Леди Крокки, — он поклонился также крокодилу.
— Рад приветствовать вас в наших бараках, и позвольте от лица всего коллектива выразить признательность за оказываемую бесценную помощь…
Лика, хоть и помнила наставления Мирты, смотрела на обеих леди во все глаза.
Теперь, когда они подошли ближе, она отчасти понимала, что имела в виду пандаренка.
В утонченных и плавных линиях ветвей дерева, бархатистой коре и идеально уложенной листве определенно ощущалась женственность; она также заметила пару блестящих глаз, наблюдавших за ней из глубины кроны.
