Безумная кошатница - [3]

Сама телега была защищена от солнца и дождя широким навесом, колыхавшимся на ветру.

На наружной его стороне Чао старательно вывел надпись: «Скорая целительская помощь Буреграда».

Собственно, этим его вклад в ремонт и ограничился. Да, и еще черепашка. Последний штрих, проделанный пандареном со всей серьезностью, когда он вытащил из кармана жилета маленькую фигурку черепашки и тщательно прикрепил её к приборной доске.

— Черепахи, — сказал он тогда глубокомысленно, — это символ путешествия и вечности. Мой далекий предок приплыл когда-то к берегам этого материка на черепахе. На огромной Черепахе покоится весь наш мир, как гласят записи, найденные археологами в сокровищницах Титанов. Созидательное движение, дао гармонии и внутреннего равновесия — вот что такое путь черепахи.

На робкое замечание Лики о том, что черепахи, при всех своих достоинствах, все-таки не самые быстрые существа, Чао лишь отмахнулся.

— Суета и скорость — совсем не одно и то же, — сказал он. — У нас, у пандаренов, есть поговорка — успевает всюду тот, кто никуда не торопится. Кроме того, — хитро улыбаясь, добавил он, — я могу тебе доказать, что даже самый стремительный дракон никогда не сможет догнать одну самую маленькую черепашку.

И он действительно, пустился в рассуждения, в которых Лика окончательно запуталась, но Чао каким-то образом оказался прав.

Пока телега громыхала по мостовой, Лика получила возможность получше разглядеть своих спутниц.

Леди Темперенс сумела разместиться так, что полог не касался её кроны, при этом её ствол, казалось, вписывался в интерьер самым естественным образом, словно это деревце находилось здесь всегда. Крокодильчик сидела на задних лапах, каким-то чудом сохраняя равновесие, при этом с интересом копаясь в травах и склянках, разложенных по сундукам. Её голубые глаза восторженно блестели.

— А вы в самом деле из Дарнасуса? — набравшись смелости, обратилась Лика к деревцу.

— Я прожила там много лет, — ответила целительница, и Лике показалось, что где-то в гуще листвы промелькнула улыбка. — Моя семья очень древнего известного рода, отец был Главным Смотрителем Оранжереи и особой, приближенной к Верховной Жрице. Ты никогда не была в Дарнасусе, Лика?

— Нет… — Лика вздохнула. — Только видела на картинках. Там очень красиво, наверное?

— Еще бы! — с жаром воскликнула Темперенс, так, что по листьям пробежала легкая волна. — Дарнасус — это совершенно уникальный город, такой красоты, как там, ты не увидишь ни в одном другом месте! Редчайшие виды деревьев, которым насчитывается более тысячи лет, эльфийские памятники архитектуры и искусства, поющие фонтаны, шедевральный храм Луны, неповторимая симфония естественной красоты природы и бессмертных творений влеичайших скульпторов… Ах, я так завидую тебе, что ты еще не видела всего этого! Дарнасус — настоящая северная столица цивилизации, Буреград по сравнению с ним — всего лишь большая деревня…

— Ну уж, и деревня! — вмешалась леди Крокки. — Здесь, во всяком случае, чувствуется цивилизация, жизнь бурлит, а вы там сидите в своих гнездах на дереве, посреди болота…

— Не болота, а озера!

— И климат у вас отвратительный…

— Да что вообще крокодилы понимают в климате?!

— Между прочим, у крокодилов очень развита метеочувствительность… Странно, что с твоим образованием для тебя это новость!

— Мое образование включало в себя более насущные и эстетические предметы, чем зоология пресмыкающихся!

— Пф! Ботанику и уход за комнатными растениями?

Лика беспомощно переводила взгляд с одной горячо спорящей целительницы на другую, вжавшись спиной в угол телеги.

— Чао! — шепнула она.

— Эмм? — пандарен обернулся к ней, перегнувшись через борт.

Проследив направление её взгляда, он добродушно усмехнулся: — Не обращай внимания! Это у них постоянная история… Попылят-попылят, а через пять минут уже помирятся, вот увидишь!

Он подмигнул Лике. — Залезай ко мне сюда, погрейся на солнышке.

Лика не заставила себя уговаривать и охотно перебралась в люльку.

Они уже подъезжали к выходу из города. Здесь движение было более оживленным, чем на улицах; встречались пустые и груженые повозки, двигающиеся в обоих направлениях, верховые разъезды стражи, пешие и конные путники, спешившие по своим делам.

Внезапно монотонный шум дороги прорезал громкий сигнал, вроде гудка механоцикла.

Из-за очередного поворота вылетела раззолоченная карета, запряженная парой лошадей в богатой упряжи. Сидящий на козлах возница с раскрасневшимся лицом, раздув щеки, трубил, что есть мочи, в блестящий рожок. На крыше кареты был установлен кристалл, переливавшийся красным и синим цветом. Лошади и пешеходы шарахались от кареты в стороны и Чао едва успел притормозить, как, грохоча и раскачиваясь из стороны в сторону, карета пронеслась у них перед самым носом, скрывшись за следующим поворотом. Лика успела лишь заметить странную вывеску на ней, вроде высокого кубка, вокруг которого извивалась змея.

Чао пробормотал что-то на непонятном Лике языке.

— Что прости? — переспросила она.

— А? Нет, ничего, девочка… Просто этот Даннелор, по-видимому, считает, что в Буреграде, кроме него никто ездит… Олень! Друид, то есть, я имел в виду…