— Спрашивается, — говорит комендант, — что заставило человека совершить такое преступление, причинившее колоссальный ущерб? Я настаиваю — иначе как злостным хулиганством это не назовешь!
Бремер разозлился, как того и хотел. Класс замер. Никто уже не смотрит на Стефана — все уставились на Бремера. Директор Келер говорит:
— Встань! Вон там сзади — встань! — Голова его дергается, нос — клюет.
Стефан медленно поднимается, колени дрожат. Он не знает директора, видел его раза три. Еще в среду, когда Стефан впервые с мамой Сусанной пришел в школу, директор подал ему руку, поздоровался, сказал что-то и сразу же внушил Стефану уважение. Правда, Стефан заметил только, что у него большой нос. А может, и не очень большой. Крупные черты лица. Впечатление силы и уверенности.
Стефан вдруг почувствовал себя всеми покинутым.
— Я жду, — говорит директор Келер.
— Я тебя еще вчера видел, — говорит комендант. — Помнишь? Между этажами, в лоджии между этажами! Это ты ведь там стоял и сразу удрал. Я еще позвал тебя, но ты удрал. Нечистая совесть в тебе заговорила! Она-то и заставила тебя скрыться. — Он кивает направо, кивает налево и говорит: — А теперь мы хотели бы послушать остальных.
Раздается спокойный и ясный голос фрау Майнерт:
— Я думаю, так у нас ничего не получится. Нам лучше потом спокойно все обсудить. — Из всех взрослых она самая маленькая. Мужчины удивленно смотрят на нее, они недовольны, у директора очень грозный вид.
— Ну, знаете ли! — восклицает он. — Я со своей стороны просил бы именно сейчас обо всем поговорить. Дело достаточно серьезное, и пусть он скажет, о чем он вчера думал. При сложившихся обстоятельствах я считаю, что это не так уж много. Много? — спрашивает он Стефана, а Стефан смотрит на потолок, будто там написано, как и что ему отвечать. — Начни с того, — советует директор, — когда ты вышел вчера из дому? Это было сразу после обеда или позднее? Что ты делал затем… и так далее. Говори, говори, так мы быстрее разберемся. Я же тебе помочь хочу, понимаешь?
Стефан все хорошо понимает, и никакая помощь ему уже не нужна. Глядя директору прямо в глаза, он говорит:
— Я хотел попробовать, пойдет ли вода. — Сказал это и увидел, как лица взрослых застыли.
— Попробовать? — спрашивает директор. — Попробовать, пойдет ли вода?
— Да.
— Только ради этого?
— Да.
Директор смотрит на Стефана так, словно тот не в своем уме. Внезапно наклонившись вперед, он спрашивает:
— А ты знал, какой кран ты открываешь?
— Пожарный.
— Вот как — пожарный, значит!
Все молчат. Раздается короткий смешок. Это комендант Бремер. Фрау Майнерт смотрит на Стефана. Вид у нее озабоченный, глаза печальные. Стефан думает: «И всё из-за Губерта! Пропал я».
— Итак, ты знал, — говорит директор. — Ты знал, что открываешь пожарный кран — гидрант. Таким образом, тебе было известно, что этот кран трогать нельзя. К тому же он выкрашен в красный цвет. — Директор даже поднимает указательный палец. — Я просил бы тебя объяснить нам свой поступок.
Стефан не понимает — что тут еще объяснять!
— Это возмутительно! — взвивается комендант Бремер. — Черт знает что такое! — Он уже кричит: — А ты знаешь, какой ты ущерб нанес?!
Этого никто не знает. Впрочем, материальный ущерб, пожалуй, не главное.
— Самое главное здесь, — говорит директор, — безответственность! Нежелание считаться ни с кем и ни с чем!
Стефан и слышит и не слышит, ему совсем плохо. Хочется сесть… хочется бежать… никого не видеть… не слышать…
Парис Краузе поднимает руку:
— Он из деревни приехал. У бабушки жил.
Пауза. Какое это имеет отношение к пожарному крану?
— Наверное, он не знал, не понимал — что может случиться?
— Чего это он не знал?
— Ну, как этот кран работает… — отвечает Парис Краузе.
Стефан поворачивается к нему, с первых же слов поворачивается. Взгляд злой и презрительный:
— Может, это ты такой глупый, — говорит он Парису Краузе. — Я-то знаю, как он работает.
— Как же ты! Как же ты сделал это, если ты знал… — выкрикивает Парис Краузе.
— Ясное дело, знал! — кричит в ответ Стефан. — Ясное дело!
Парис Краузе молчит. Ему стыдно — так прямо ему высказали презрение.
— Он же только что признался нам, — вмешивается директор, — признался, что хотел попробовать, пойдет ли вода. Из этого вытекает, что он превосходно знал, как такой кран работает. Да, да, он превосходно знал, что и делает наш случай столь печальным. Я повторяю — столь печальным! — И, обращаясь к Стефану, он добавляет: — Можешь садиться. Фрау Майнерт, считаю соответствующую запись в классном журнале необходимой.
И оба уходят — и директор и комендант Бремер. Фрау Майнерт провожает их до дверей. Она тщательно закрывает ее и несколько секунд не отпускает ручки, как будто ей надо что-то обдумать. Затем, вернувшись к своему столу, обращается ко всему классу:
— Продолжим урок. Читайте.
