Осторожно, в джунглях засада! - [14]

Но осколки взорвавшейся мины поразили саму военную диктатуру. Народная революция 21 октября 1964 года началась с демонстрации в поддержку южан. Движение рабочих и студентов слилось с борьбой пилотских племен, и под их натиском рухнул режим генерала Аббуда. Но за считанные месяцы трудно избавиться от напластований многих лет. Вооруженная борьба на Юге продолжалась. Часовой механизм старой колониальной мины вновь заработал. Трагедия заключалась в том, что теперь, в изменившейся обстановке, восстание южных племен могло нанести вред самому населению Верхнего Нита. Ведь отделение от Судана и создание пилотского государства «Азания», чего так добивается Запад, отдало бы Юг полностью в руки империалистов.

В саванне Южного Судана, в плавнях Верхнего Нила, в горах Аматонг идут сражения, идет братоубийственная война.

Такие же мины подложены под независимую Нигерию, Уганду, Конго, Гану, Кению — повсюду, где только складываются нации, где можно погреть руки на племенных распрях, где империализм выступает «третьим радующимся».

БЛАГОРОДНЫЕ ЗАКОНЫ ДЖУНГЛЕЙ

У Индийского океана Африка — эго плоскогорье, снег на экваторе, стада могучих зверей, безлесные холмы, там же, где вырос лес, он больше похож не на джунгли, а на мшистую прохладную кедровую тайгу на нашем горном Алтае, у Телецкого озера. А около Атлантики Африка совсем иная. Влажная, мягкая, знойная, очень «африканская».

Западная Африка — это неприступные, сказочные джунгли источающие хмельной аромат, таинственные днем и оживающие волшебным хором цикад и тропических птиц ночью. Это — пена бешеного океанского прибоя. Это — африканские модницы — кокосовые пальмы, плантации какао.

Западная Африка — это городские базары, вобравшие в себя все известные миру краски, запахи и звуки; натюрморты из самых диковинных фруктов, рыб, моллюсков; лотки с кокосовыми орехами или ананасами, укрепленные на головах африканских женщин — грациозных, с походкой цариц.

Зеленое буйство природы, земля, обласканная солнцем и напоенная неистовыми ливнями, щедрые дары тропиков. Дары? Ну нет.

…Маленькая деревенька в Западной Нигерии, прилепившаяся на опушке джунглей. Густой влажный воздух — хоть режь его ломтями — настоен на апельсинах. Мальчик-юла по имени Соин первым подкатывается к нам. А вот и его отец Оладеле — владелец нескольких фруктовых деревьев и маленькой плантации какао.

Каждое утро вся семья Оладеле уходит на эту плантацию. И темнота, стремительным коршуном ныряющая 5 с африканского неба на джунгли, застает ее еще за работой. Осмотрено, ощупано каждое дерево; не перекинулась ли на него страшная болезнь — вирулентная дробь, не завелся ли пожиратель плодов — долгоносик. Оладеле — настоящий садовник. Он опрыскивает деревья, перебирает плоды, следит, как бы не проросли, не заплесневели, не прогнили какао-бобы, как бы не появились пятна на кожуре апельсинов. Он ежедневно отбивает натиск джунглей, душащих плантацию объятиями лиан.

Нельзя ли расширить плантацию? Оладеле грустно улыбается: кто говорит, что нельзя. Надо только иметь деньги и машины. У Оладеле, да и у всех, кто живет в деревеньке Бэлоган, нет ни того, ни другого. Ведь расчистка одного гектара джунглей обходится в 75 фунтов стерлингов.

А 75 фунтов — целое состояние. Если Оладеле повезет и он убережет свой урожай от всех напастей, у него будет пять-шесть мешков какао-бобов — маленьких зернышек, которые вся семья неделями извлекает из крупных желтоватых плодов. Год назад Оладеле получил бы за изнурительный труд 30–35 фунтов. А в этом году он едва заработает 25. Оладеле качает половой. «Скупщики сказали, что на мировом рынке цены на какао понизились. Знать, кому-то показалось, что у нас в джунглях слишком высокие доходы».

— А бананы и вовсе сгниют нынче, — горестно размышляет Оладеле, — агенты компании наотрез отказались скупать их даже за бесценок. Я не разбираюсь в мировых ценах, но знаю твердо: мне теперь уже никогда не удастся переселиться в новую хижину и послать детей в среднюю школу.

Сони и его большеглазая сестренка Кристина прижались к отцу.

Совсем по-взрослому, трогательно успокаивал Сони отца: «Нас ведь может послать в школу деревня».

— Да сынок. Конечно, сынок, Оладеле накрыл ладонью курчавую головку. И объяснил нам: — Есть у нас, жителей джунглей, обычай — раз в году жертвовать часть урожая обществу. Мы продаем его, а на выручку посылаем учиться самого способного мальчика или девочку из этого селения. У нас, в джунглях, существуют очень хорошие, благородные обычаи и законы, потому что без взаимной выручки в беде, без гостеприимства и чувства родства мы не выстояли бы.

Благородные законы джунглей… Да, именно так выразился Оладеле, нигерийский крестьянин. Хорошие, человеческие законы джунглей. Есть и другие законы, их принесли в Нигерию колонизаторы. Это звериные законы наживы и грабежа, расизма и разбоя. Капиталистические джунгли с их правом сильного — вот главный враг Оладеле и его соотечественников. Ведь разоряет их, похищает плоды их труда «Юнайтед Африка компа-ни» — могущественная английская монополия, сказочно разбогатевшая на грабеже африканцев.