Осталось чуть - [78]

- О, Боже Всемилостивый! – Простонал он. – Это конечно же военный корабли, только это не корабли флота США.

Как лисы в курятнике, британские военные корабли (или канадские? – Дугласа мало волновали эти нюансы, и, как полагал он, они вообще никого в данный момент не волновали) произведя предупредительный залп, чтобы дать знать о себе многочисленным зерновозам и муковозам, спустили на воду моторные шлюп-боты с призовыми командами и направили их к ним пароходам. Один из этих пароходов дожидаться призовой команды не стал, а попытался удрать вглубь бухты. Раздался залп, в котором на этот раз могли почудиться раскаты гнева. Пароход взорвался с грохотом, в котором потонули орудийные залпы.

- Что это такое? – Воскликнул Дэниел, на лице которого отчетливо читался страх.

Дуглас не был уверен, что мальчик адресует свой вопрос ему, но все равно ответил:

- Это, - проговорил он, используя самую впечатляющую скорбную интонацию из своего арсенала, - это война.

Шорох – тихий шорох за спиной – заставил его обернуться.

- Фредерик, что, черт побери, происходит? – Резким, требовательным голосом спросила его жена.

- Неприятель – одно это слово подходило как для Британии, так и для Канады – атакует наши пароходы на озере, - ответил он.

Он понурил голову, в глазах блестели слезы.

- Британский народ когда-то так сильно помогал нам в борьбе против рабства, а теперь они сражаются на стороне рабовладельцев. Бывают времена, когда мне кажется, что вся борьба моей жизни была напрасной.

- Ты не должен сдаваться, - проговорила Анна, и эти слова оказались настолько созвучны с его недавними мыслями о настойчивости Дэниела в овладении «пауком», что ему оставалось только кивнуть в ответ. Тем не менее, даже если интеллектуально он принимал ситуацию, сердце его соглашаться с ней не хотело.

Со стороны берега донесся орудийный выстрел. В период межу Войной 1812 года и Войной за Отделение, на Великих озерах полстолетия царил мир. Горькое же наследие последней войны привело к тому, что как США, так и британцы с канадцами построили в этих водах флоты и укрепили свои прибрежные города – ведь ни одна из сторон не доверяла другой. Мало кто из жителей Рочестера был высокого мнения о береговых фортификациях - в тяжелые послевоенные годы у правительства не было много денег, зато статей расходов было очень много.

И буквально в мгновение ока опасения местных жителей подтвердились. Военные корабли обрушили свою огневую мощь на орудия, которые осмелились вступить с ними в схватку. В припортовой зоне – там, где на позиции береговых орудий и близлежащие к ним дома упали снаряды - выросли клубы дыма.

Одно за другим, орудия, защищающие Рочестер, стали умолкать, но артиллерия вражеских кораблей все равно продолжала бомбить побережье, как будто неприятель хотел наказать город за такую наглость.

- Что они делают? – голосом, похожим на стон, спросила Анна Дуглас.

- Избивают нас, - ответил ее муж. – У нас здесь совсем немногие считали, что нам стоит идти на войну с Британской Империей. И похоже на то, что неприятель очень серьезно отнесся к возможности войны с нами.

- Но какое право они имеют вот так стрелять по нам? – Спросила Анна. – Мы здесь, в Рочестере, простые обыватели, мы не причинили никакого вреда.

Проще всего на это было ответить: «Они достаточно сильны для этого», но, стараясь быть здравомыслящим, Дуглас отказался от такого простого объяснения.

- Они объявили нашим портам блокаду, - проговорил он. - Когда они сделали это объявление, никому у нас здесь и в голову не пришло, что они имели в виду что-то помимо наших портов на Атлантическом и Тихом океанах. Но ведь это тоже порт, а еще есть Буффало, Кливленд и Дулут. Установив блокаду, они могут совершать попытки прорыва к нашим портам.

Здесь, в Рочестере, такая попытка увенчалась успехом. Военные корабли методично расстреливали порт. Причалы, и ошвартованные у них суда были прекрасной мишенью для снарядов. Повсюду в небо начали подниматься столбы дыма. Они очень быстро приобрели черный цвет от большого изобилия гари, и теперь солнечный свет с трудом пробивался сквозь них. Не весь этот дым, даже не большая часть его, образовался в результате сгорания артиллерийского пороха, толкавшего снаряды и находившегося в их начинке. Дуглас видел желто-оранжевые языки пламени, лизавшие пирсы и пожиравшие баржи.

Несколько упрямых пушек все еще вело огонь по неприятельским судам. Неприятель не обращал на них не больше внимания, чем медведь на комариные укусы. После того, как первый пароход на озере Онтарио был разнесен в щепы, никто больше бежать не пытался – пароходы застыли на воде в ожидании призовых команд, а затем, выдыхая из труб дым, они послушно, под охраной нескольких неприятельских кораблей, поплелись прочь от города.

- Держат курс норд-вест, - заметил Фредерик Дуглас. – На Торонто, как я полагаю. Военные трофеи.

Еще до Войны за Отделение, будучи рочестерским смотрителем «подземной железной дороги»40, он переслал великое множество беглых негров на ту сторону, в Торонто – туда, где уже до них было не дотянуться, где им уже не грозила опасность вновь попасть в рабство. Он даже сумел переслать туда нескольких беглых рабов уже после войны, но активность «подземной железной дороги» быстро пошла на убыль, а затем вся система и вовсе развалилась на фоне всеобщего разочарования поражением США. А сейчас Британия и Канада вступили в войну против США в союзе со страной, из которой эти негры бежали и из которой бежать страстно желали еще миллионы негров.