Осип Мандельштам. Философия слова и поэтическая семантика - [65]

теряет качество тверди, основы бытия и становится неустойчивой, «плывущей» субстанцией. Из этого можно сделать вывод о ее бинарном оппозиционировании с камнем и парадигматическом сближении с водой. В целом в «тристийных» контекстах парадигма водных образов (воды, реки, Невы, вина, Леты и т. п.), символизирующая дионисийский разлив стихий, выдвигается на первый план.

Субстанциальны образы земли, камня, воды, воздуха и пр., подвергшиеся существенным метаморфозам и переверзиям, сопровождаются периферийными рядами парадигм, включающих не вещественные сущности, а их качества и состояния («сухость», «тяжесть», «твердость», «прозрачность», «текучесть», «убывание» и т. п.), маркирующие парадоксальное изменение природы вещей. Оксюморонные смыслы «блуждают» по всему кругу близких контекстов, разрастаются в целую сеть ассоциативных сцеплений, намечая потаенный метасюжет сборника. Эти внутри– и межпарадигмальные процессы – семантическое «свидетельство» апокалипсического характера субстанциальной картины мира в «Tristia».

На рубеже «Tristia» и цикла «Стихи 1921–1925 годов» происходит смена образных парадигм. Субстанциально-вещественная парадигма уступает место органической. Камень как начало мира и материал культуры сменяется «деревянным раем», «звоном сухоньких трав». Парадигматическое развертывание образа соломы, начатое еще в «Tristia», в цикле «Стихи 1921–1925 годов» достигает своего апогея. Солома входит в «хлебную» парадигму в качестве семантического антипода зерна и хлеба (в том числе и как «мирского» инварианта слова). В то же время ее семантические дериваты символизируют состояние хаоса, захватившее бытие.

Парадигматическая семантика «Новых стихов» свидетельствует о развитии этих деструктивных состояний, что выражается в глобальных процессах отвердения и иссушения жидкостных и эфирных субстанций (воды, крови и воздуха), придающих несвойственные им качества.

С другой стороны, в поэзии третьего периода намечается тенденция гармонизации субстанциальных начал: кровь становится не только символом разрушения («тоталитарной бойни»), но она же и «кровь-строительница», средство скрепления прерванной связи времен. А в «Воронежских стихах» метафорический обмен субстанциальными признаками связан, как и в «Камне», с отождествлением природных и культурных явлений.

Аксиологическая амбивалентность и разнонаправленное движение субстанциальных процессов обусловлены двойственностью философско-эстетических интенций автора, художественно воплотившихся в контрапунктном развертывании «мифа конца» и «мифа начала».

Таким образом, семантические процессы, происходящие как на синтагматическом, так и парадигматическом уровнях, позволяют представить творчество поэта как некую динамически подвижную смысловую целостность, образованную сложной системой внутритекстового, межтекстового и интертекстуального отождествления, сопоставления и оппозиционирования лексико-семантических комплексов.

Знаменательно, что для Мандельштама на протяжении всего его творчества слово и его смысловые производные (имя, речь, язык и пр.) являлись семантическим «фокусом», втягивающим в себя субстанциальные образные парадигмы. Причем если в ранний период концепция слова была представлена как эксплицитно (на уровне тематического мотива имени), так и имплицитно (в качестве одного из значений каменной парадигмы), то в поздней поэзии слово нередко уходило в подтекст, служа неназванным, но подразумеваемым инвариантом «субстанциальных» образов.

Литература

1. Broyde S. Osip Mandelstam and his age. A commentary of the themes of war and revolution in the poetry 1913–1923. Harvard Slavic Monographs. / Cambridge (Mass.). – London, 1975.

2. Kikhney L. Эоническое и апокалиптическое время в поэтике акмеизма // Le temps dans la poétique acméiste. Lyon, Lyon III–CESAL, 2010. P. 29–59.

3. Oraič D. Цитатность // Russian Literature XXIII (II). – Amsterdam, 1988. – P.113–132.

4. Ronen O. An approach to Mandelstam. – Jerusalem: The Magnes Press, 1983.

5. Show H. Dictionary of Literary Terms. – New York: McGraw-Hill, 1972.

6. Taranovsky K. Knjiga o Mandeljstamu. – Belgrad: Prosveta, 1982.

7. Taranovsky K. Essays on Mandelstam. / Harvard University Press, Cambridge, Mass. – London, 1976.

8. Taranovsky K. The problem of context and subtext in the poetry of Osip Mandel'stam // Slavic Forum: Essays in Linguistics and Literature. The Hague. – Paris, 1974. – P. 149–169.

9. Terras V. The Time philosophy of Osip Mandelstam // Slavonic and East European Review. – 1969. – Vol. 47. – P. 344–354.

10. Thomson R. D. B. Mandel'stam's «Kamen'»: The evolution of an image // Russian Literature. – 1991. – Vol. 30. – № 4. – P. 501–534.

11. Toddes E. Mandelstam, Tjutcev // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. – 1974. – № 17. – P. 3—29.

12. Аверинцев С. С. Глина // Мифологический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1987. – С. 307–309.

13. Аверинцев С. С. Логос // Философский словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1983. – С. 323–324.

14. Аверинцев С. С. Ранний Мандельштам // Знамя. – 1990. – № 4. – С. 207–212.

15. Аверинцев С. С. Вместо послесловия // Новый мир. – 1987. – № 10. – С. 234–265.