Осенняя жатва - [12]

— Скорее я засею твой холм холодным железом! — Рэй не оглянулась. У самой машины она не выдержала, побежала.

— Пап, почему она так спешит?

— Потому что нам нужно уходить, — Маккена усадил дочь на заднее сиденье и сам поспешно занял место в машине. Рэй повернула ключ в замке зажигания и с облегчением услышала глухой рокот мотора. Коротко велела:

— Компас.

Распотрошила латунный чехол, вытряхнула под ноги пушистую светлую прядку, нашла в кармане разгрузки потертый кожаный мешочек, сунула его под корпус компаса. И отдала прибор обратно Джону.

— Держи. Теперь он должен показать нам дорогу домой.

Снова запел рог. Только теперь он стал ближе, намного ближе. От густого низкого звука кожа покрылась мурашками. Гвен испуганно спряталась за спинку отцовского сиденья.

— Я буду ругаться при твоей дочери, как грузчик, — хмыкнула Рэй. Маккена криво усмехнулся. Ему было не по себе. Юристу из респектабельного пригорода совершенно не хотелось встречаться с существом, которого боится женщина, способная заставить народ холмов вернуть то, что они украли.

— Слушай меня внимательно, — сквозь зубы сказала Рэй. — Если я велю, сядешь за руль и будешь гнать по компасу до самой границы, не оглядываясь и не останавливаясь подождать меня. В бардачке визитка на имя Уильяма Керринджера, там есть адрес. Отгонишь машину туда и расскажешь, что случилось.

Внедорожник тронулся с места, вначале медленно, потом набрал скорость.

— Что происходит? — Джон Маккена с тревогой поглядел на женщину.

— Смеркается, — отозвалась та. Время летело гораздо быстрее, чем ему положено. Минута сливалась с минутой, час с часом. Хозяева холмов умели заставлять время на Другой стороне бежать иначе, чем ему положено.

Стрелка компаса нашла свой север и замерла, как приклеенная. Тяжелая машина летела без дороги, а за ней летела ночь. Сумерки, стремительные и скомканные, как будто прокрутили в ускоренной перемотке, потом упала темнота. В первый раз по эту сторону тумана Рэй включила дальний свет. Холмистая местность, высветленная фарами, казалась призрачной. Звук рога гулял по ней, заставляя людей вздрагивать. Охота взяла след.

Рэй ощущала это физически. Пальцы немели, ее бил озноб. Страха не было. Было предвкушение. И это казалось хуже всего.

— Нам хватит топлива? — спросил Маккена. В одной руке он держал старый латунный компас, второй сжимал ладошку Гвендоллен.

— Должно. — На самом деле Рэй была в этом совсем не уверена.

Ночь пролетела, занялось серое утро. Керринджер казалось, что в голове у нее бомба с часовым механизмом, цифры на котором меняются все быстрее. У нее оставалось три дня.

— Я хочу кушать, — тихонько сказала Гвендоллен. Джон нашел в пакетах пачку галет и консервы. Каким-то образом он смог открыть банку, зажав ее между коленями. Снова поранился, но сейчас это не имело никакого значения. Сколько времени прошло на самом деле, никто из них не взялся бы сказать.

В сумерках стрелка компаса потеряла направление. Рэй зубами сковырнула только взявшуюся корочку на порезе, щедро мазнула кровью по стеклу и корпусу.

— Я — дитя мира под солнцем. Я — кровь от крови людей, — зло сказала она. — Вы не спрячете от меня дорогу домой.

Стрелка снова замерла неподвижно.

— Ух ты! — выдохнула Гвендоллен. Глаза девочки блестели. Для нее продолжалось захватывающее приключение.

Из ночной темноты вынырнуло несколько белых поджарых силуэтов. Рэй выругалась. Маккена с тревогой спросил:

— Что это?

— Гончие Охоты, — Керринджер переключила передачу. Мотор загудел громче.

— Машина выдержит?

— Должна.

Им удалось немного вырваться вперед, однако белые псы поднажали.

— Сколько миль мы идем? — пораженно спросил Джон.

— Главное, чтобы эти твари не прокусили шины, — женщина оставила его вопрос без ответа.

Один из крупных, словно светящихся, псов подобрался и прыгнул. Рэй выкрутила руль, и вместо передних шин гончая ударилась о заднюю дверцу. Ойкнула Гвендоллен, ушибившись о ручку двери, и захныкала жалобно.

— Как ты, Гвенни? — Маккена попытался развернуться к ней, получалось плохо.

— Держитесь оба, будет хуже, — сквозь зубы выплюнула Керринджер.

Внедорожник резко вильнул, за окном раздался скулеж.

— Лучше бы, — сказала женщина, — ты поберег своих собак.

Видимо, кому-то хорошо досталось холодным железом, которым была оббита машина, но гончие приотстали. Небо снова серело. Свихнувшееся время летело вперед.

Машина начала нехорошо подскакивать, потом остановилась. Рэй уткнулась лицом в руль, глухо сказала:

— Достали-таки. Остается надеяться, что только одно колесо.

Она вышла из машины. Маккена напоследок крепче сжал руку дочери и тоже вылез наружу.

Наверху текло серое небо. Холмы уступили место плоской равнине, вдали тусклой ртутью блестела река.

— Одно, — женщина пнула ногой правое заднее колесо. — Если сильно повезет, выкрутимся.

Вдвоем они сняли запаску с дверцы багажника, Маккена нашел домкрат под пассажирским сиденьем и взялся раскручивать болты. Керринджер с револьвером в одной руке и ножом в другой встала на страже.

Ей было не по себе. Честнее просто отдать машину Джону с дочерью. Они не связаны гейсами, у них не тикает часовая бомба, за ними не гонится Охота, они смогли бы выбраться. Может, этого и хотела Королева Холмов, пуская по следу Охотника. Без холодного железа и тех немудреных чар, которые были у «охотника на фей», Маккене не справиться с сидами.