Осенняя жатва - [11]

Сегодняшняя Рэй знала точно, что тогда испытывали не Уильяма Керринджера. Испытывали его дочь.

Королева в белом играла в совершенно другую игру. Маленькая Гвендоллен вышла из холма в окружении своих двойников. Лица всех десяти были неподвижными, шаги одинаковыми.

— Которая из них твоя дочь? — широкий рукав сиды взметнулся, тонкая рука указала на девочек, которые без спешки выстроились в ряд напротив людей. — Я отдам тебе ту, которую ты выберешь.

Джон обернулся к Рэй, и в первый раз женщина увидела, что он по-настоящему растерян.

— Она здесь, среди них. Твоя дочь очарована, остальные девочки — морок. Сиды любят такие загадки.

Джон вздохнул и еще раз обвел взглядом десяток девочек в светлых платьях.

— Они одинаковые!

— В том-то и шутка, — хмуро ответила Рэй. И одновременно с ней заговорила сида:

— Вы, люди, верите в силу любящих сердец. Пусть сердце подскажет, где твоя дочь.

На губах королевы оставалась печальная улыбка, и Керринджер про себя пожелала сиде катиться в задницу.

Маккена неуверенно шагнул к девочкам. Потом стиснул руки в кулаки и распрямил спину. Рэй не спеша пошла за ним, пока дорогу ей не преградил сид в синем плаще.

— Нет. Это его дочь и его выбор.

Женщина остановилась. Маккена даже не обернулся в ее сторону.

— Папа, — сказала первая Гвендоллен и протянула руку. Мужчина вздрогнул и невольно отшатнулся.

— Забери меня отсюда, — сказала вторая. Третья тут же надула губы:

— Я никуда с тобой не пойду.

Четвертая стояла молча и неподвижно, как и пятая. Шестая Гвендоллен молча схватила отца за руку. Седьмая подмигнула и сказала:

— Оставайся с нами.

Восьмая опустила глаза и тихо сказала:

— Они знают, как вернуть маму.

Маккена сбился с шага, но взял себя в руки. Девятая Гвендоллен равнодушно играла с огненной стрекозой, которая вилась вокруг ее пальцев. Десятая вытерла рукавом бегущие по лицу слезы и шмыгнула носом:

— Папа, мне плохо здесь.

Рэй до рези в глазах вглядывалась в невысокие фигурки и одинаковых платьях. Сама она ни за что не угадала бы, что должна сказать отцу маленькая восьмилетняя девочка. Еще Керринджер подумала, что заставить Маккену сражаться да хоть бы с тем же «синим плащом» было бы не так подло. Не мучило бы ложной надеждой, по крайней мере.

Джон обернулся. Губы сжаты, глаза нехорошо прищурены.

— Ты играешь не по правилам, — сказал он зло сиде.

Ее воин передвинулся, чтобы держать в поле зрения обоих людей.

— Ее здесь нет, — с удивительным спокойствием продолжил Джон Маккена.

— Ты уверен? — Королева Холмов покачала головой. — Если ты откажешься от своей дочери, ей никогда не покинуть сиды.

На мгновение по лицу мужчины пробежала тень сомнения. Потом хмуро и резко он отрезал:

— Гвендоллен здесь нет.

Рэй подобралась. Какое-то внутреннее чутье говорило ей, что весь этот фарс пора заканчивать. Смутный отголосок тревоги поселился в груди, мешая дышать. Здесь, на Другой стороне, чутье значило больше, чем завывания сигнализации в мире людей.

Керринджер тихо выругалась. Все ее обереги, разрушающие чары, остались в карманах жилетки и разгрузки. Она специально пришла к заповедному холму почти безоружной, чтобы хозяева видели — она играет честно. Сидская королева улыбнулась ей грустно:

— Я бы не пустила вас сюда, будь на это моя воля. Ты знаешь, никто не любит, когда посягают на его добычу.

От ее цепкого, пронизывающего взгляда у Рэй по спине пробежали мурашки. Ответила она спокойно:

— Верни дочь этому человеку.

— Кажется, мне придется это сделать, пока твоя кровь не пропитала мою землю насквозь.

Рэй ухмыльнулась и разжала окровавленный левый кулак. На траву брызнуло еще несколько алых капель. Пролитая холодным железом смертная кровь вредила Другой стороне. На этом основывалась половина нехитрой человеческой магии. Для Рэй это был последний козырь в рукаве.

Сида махнула рукавом и обернулась к Маккене.

— Ты разгадал мою загадку. Я вынуждена держать свое слово. Сейчас Гвендоллен приведут.

Должно быть, в жизни Джона Маккены следующие минуты были самыми долгими. Время тянулось, как застывающая смола, а он сам казался себя увязшей в ней мухой.

Далекий звук рога разбил это замершее время. Рэй Керринджер вздрогнула, как от удара, но в то же мгновение из темноты сида показались две светлые фигуры. Юная сидская девушка вела за руку Гвендоллен. Едва заметив Джона, девочка радостно воскликнула::

— Папа!

И бросилась к нему. Маккена подхватил ее на руки. Гвендоллен рассмеялась:

— Папа, а мне светлячка подарили!

— В машину, живо! — крикнула Рэй.

Узоры серых туч текли в небе быстро-быстро.

— Вы не успеете, — сказала королева. — Ты не успеешь.

— Если я не успею, — сказала Рэй ровно, — у меня будет достаточно времени, чтобы отыскать тебя и расплатиться за это.

Что-то в ее голосе заставило сиду отпрянуть на миг. Рэй схватила за рукав Маккену и зашагала прочь, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег.

— Мы уже уходим, пап? — удивленно спросила Гвендоллен. — Мой светлячок…

— Нам пора спешить, Гвен, очень пора. А то мы не успеем домой.

С ребенком на руках Джон едва поспевал за Керринджер. За спиной звенели серебряные колокольчики. Сида смеялась.

— Не плачь, Гвендоллен! — певуче воскликнула она. — Скоро ты вернешься к нам.