Осенние цикады - [24]

Шрифт
Интервал

или маются разлукой
только на земле?..

* * *

Кто же, кто же так взмахнул[157]
на прощанье рукавом?
Снежным вихрем закружились
лепестки цветов…

* * *

Всё мне кажется, что нынче
первый вечер наш…
Нет, последняя, шестая
наступает ночь!

* * *

Торопись полюбоваться
вешними цветами —
нынче в Ёсино повсюду
распустились вишни!

* * *

Утаить хотела я
безнадёжную любовь —
только слёзы выдают,
на рукав текут:
кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап,
каплют на рукав…

* * *

Если даже душной ночью
милый не пришёл,
в ночь ненастную и вовсе
не дождусь его!

* * *

Хороши соцветья вишни —
тучи лепестков!
А у меня одно лишь сердце —
цветик полевой…

* * *

Как на прочих погляжу,
на бесчувственных мужчин, —
станет на душе светло
от твоей любви!

* * *

Те цветы, что попышнее,
и не пахнут вовсе, —
видно, от тебя, красотка,
толку не добьёшься!..

* * *

Над Асама и над Фудзи[158]
вьются струйки дыма —
из пылающего сердца
дым валит клубами…

* * *

До рассвета прождала —
не пришёл хороший мой.
Снег в ладонях, растопись,
милый, воротись!

* * *

К ночи колокол звонит,[159]
на заре кричит петух…
Вспомню о разлуке скорой —
к милому прильну.

* * *

Сердце тянется к тебе,
да пройти никак нельзя —
взоры кумушек досужих
дом твой стерегут!

* * *

Нынче свяжет нас вино
клятвой роковой —
за любовь в грядущем мире
чарку подниму!

* * *

Позвала меня под вечер
горная кукушка —
нам для песен не хватило
даже ночи лунной…

* * *

Чем иных перерождений
в бренном мире ждать,
лучше милого при жизни
до смерти любить!

* * *

Помнят путь к родным утёсам
гуси в небесах —
как же нам забыть столицу,
наш родимый край!..

* * *

Слышу шёпот в темноте,
а лица не различить —
ты мой маленький сверчок
в трещине скалы!

* * *

Опадут цветы весной,
чтобы вновь цвести, —
а у нас пора цветенья
в жизни только раз!

* * *

В шуме бури за окном
кулика призывный клич…
Ну, окликни же меня
из вечерней мглы!

* * *

Заливается кузнечик
под листом плюща —
так и я в тоске стенаю,
плачу от любви…

* * *

Долго ли резвиться лани
в заказных угодьях?..
Веселись, гуляй покуда
в этом мире бренном!

* * *

Что о людях говорить?
Погляди на быстрину —
лишь на отмелях песчаных
оседает ил…

* * *

То ли нам с собой покончить[160]
то ли волосы остричь?..
Волос — дело наживное,
а жизни не вернёшь!

* * *

Хороша-хороша
молодая сосёнка —
ветки длинные,
хвоя пышная!

* * *

Мы с женою и детьми
посадили нынче рис —
помолюсь об урожае
буддам и богам!

* * *

Я плотвичка-невеличка
в тинистом пруду —
сом противный, сом усатый,
отпусти меня!

* * *

Как спешу к тебе, мой милый, —
сто ри, что одно.
Не дождавшись, возвращаюсь —
одно ри, что сто!

* * *

Милый от меня ушёл,
навсегда ушёл.
Нет любви и нет надежды —
чёрный нынче день!

* * *

Дымку с горной крутизны
нелегко сорвать —
от тебя, красавчик мой,
глаз не оторвать!

* * *

Для цветов всего страшнее
снег и ветер с гор,
а меня одно пугает —
твой холодный взгляд!

* * *

Ох, должно быть, потешает
всех богов и будд
та смазливая бабёнка
жаркою мольбой!

* * *

До чего здесь одиноко,
на лесной тропинке…
Где же ты? Скорей откликнись,
горная кукушка!
* * *

«Как же быть, как же быть?» —
только это и твержу,
повторяю про себя
триста раз подряд…

* * *

Погляди, как проплывают
в небе облака, —
ждёт и нас с тобой разлука,
ждёт далёкий путь…

* * *

Вот и жатва подоспела!
Наделаю моти[161]
будет богу подношенье,
тебе угощенье.

* * *

Деревушка под горою,
родина моя!
Здесь и ветхая лачуга
сердцу дорога…

* * *

Подарил мне милый нецке,[162]
зеркальце в оправе.
Погляжусь — и вспоминаю,
вновь о нём мечтаю…

* * *

В нашей жизни мать с отцом —
что в лампаде огонёк,
а родителей не стало —
будто тьма вокруг…

* * *

Ты, мой милый, проживёшь
сто счастливых лет,
а я девяносто девять —
до смерти с тобою!

* * *

Если любишь, приходи
навестить меня —
я живу в лесу Синода,
от людей вдали!

* * *

Обещал: «Возьму в столицу,
заживём с тобою!..» —
Вот она, твоя столица,
в горной глухомани!

* * *

Об одном молю я Будду
ночи напролёт:
пусть в рождении грядущем
нас соединит![163]

* * *

Что страшнее — ожиданье
или миг разлуки?
Сладко милого дождаться,
да горько расставаться…

* * *

Только бы в ином рожденье
дзёро не остаться!
Наши встречи вспоминаю —
об одном мечтаю…

* * *

Мне бы позабудь-травы
хоть былиночку найти!
Сорвала, поворожила,
глядь — и всё забыла…

* * *

Комнатушки, где, бывало,
с кем-то ночевала,
снова в памяти всплывают,
лица оживают…

* * *

Пареньку за девятнадцать,
а не женат покуда.
До чего, должно быть,
тяжко по ночам бедняжке!

* * *

Пусть, объятая любовью,
как роса растаю —
и тогда тебя, мой милый,
буду домогаться![164]

* * *

Мы с тобою, милый друг,
плющ на выжженной земле.
Лоз не видно — только корни
в глубине сплелись.

* * *

За тобой пойду, любимый,
хоть по брёвнышку во мраке.
Над рекою оступиться —
вместе возродиться!

* * *

Хорошо за чашкой чая
поболтать с подругой —
только об одном, заветном,
даже ей ни слова!

* * *

Клонятся под ветром к Эдо
травы и деревья.
В Эдо вишни зацветают,
плоды вызревают…

* * *

Я б хотела стать луною,
чтобы по ночам
сквозь прозрачный полог в спальне
милому светить…

* * *

Ведь и вправду загляденье
шляпы из Тикаэ,
как наденешь да подвяжешь
длинными шнурками!

* * *

Хоть непьющий я, ребята,
да, видно, из харчевни
мне не выбраться сегодня —
ноги отказали!

* * *

До чего же стали нынче
ветрены мальчишки![165]
Только ночку и уделит —
у себя постелит…

* * *

Как у Тиэ Китадзима
прямо с пылу с жару

Еще от автора Мотоори Норинага
Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Поэты пушкинской поры

В книгу включены программные произведения лучших поэтов XIX века. Издание подготовлено доктором филологических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ В.И. Коровиным. Книга поможет читателю лучше узнать и полюбить произведения, которым посвящен подробный комментарий и о которых рассказано во вступительной статье.Издание предназначено для школьников, учителей, студентов и преподавателей педагогических вузов.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.