Осенние цикады - [26]

Шрифт
Интервал

чем ему отдаться?
Ах, не знаю, то ль заплакать,
то ли рассмеяться…

Песня, открывающая путь грёз[180]

Плоть не вечна в этом мире.
Наша жизнь — роса.
Без следа в земле истлеет
пышная краса.
Ту, что прелестью пленяла,
услаждала взор,
обратит во прах бездушный
рока приговор.
Кости, брошенные в поле,
ливнем окропит,
выбелит студёным ветром,
зноем опалит…
Мы к горнилу преисподней
вместе побредём
под осенним хмурым небом,
под косым дождём.
Не роса порой вечерней
увлажняет путь —
грешных слёз поток струится,
стон стесняет грудь.
Знаменье нам предвещает
муки в двух мирах:[181]
боль, обиды, холод, голод,
нищету и страх.
Суждено все сферы ада[182]
нам пройти с тобой —
стала нам любви отрада
смертною тропой…

* * *

Ты прохлады захотел —
Ветерок прошелестел
И на наше изголовье
Свежестью дохнул
В спальне, где забылись мы
Под покровом летней тьмы,
Ветерок повеял нежный,
Свежестью дохнул.

* * *

Ах, как долго длится ночь!
Злой тоски не превозмочь.
Плачет, плачет надо мною
Горная кукушка.
В изголовье рукава[183]
Просушила я едва —
Больше слёзы лить не станем,
Горная кукушка!

* * *

Ночь осенняя темна.
В небесах плывёт луна.
Как обидно до рассвета
Плакать здесь одной,
Горько, горько в час ночной
Под блуждающей луной
За окно глядеть в думать
О судьбе иной…

* * *

Будто вновь пришёл ко мне
В ясный полдень по весне
Самый первый мой, желанный
Ненаглядный мой.
Он, любви моей под цвет,
В яркий пурпур был одет,
Самый первый мой, желанный,
Ненаглядный мой…

Утренний колокол

Вот и колокол рассветный
Говорит: «Пора!»
Всё равно не будет завтра
Лучше, чем вчера.
Так учил великий Будда:
Жизнь — всего лишь сон.
Прозвучал удар последний,
А первый — был ли он?..

Росинка

Пусть в ином перерожденье
Буду я иной,
А сейчас любовь земная
Властна надо мной.
Что мне проку от учений,
Данных на века,
Если жизнь моя — росинка
В чашечке вьюнка!..

Случайное свидание

В ночь случайной нашей встречи —
Колокольный звон.
Ах, в душе прошедший вечер
Воскрешает он!
Я б ещё тебя любила,
Во сто крат нежней,
Но пора, — иди, мой милый,
Возвращайся к ней…

Узорчатка

До чего же горько мне,
До чего обидно!
Ведь ворчуньи-узорчаткя
В комнате не видно,
Только всё бранится кто-то:
«Кйра-кйрэ-кйра!»
Ох, не будет нам с тобою
Ни любви, ни мира…

Рассвет[184]

И в счастливые минуты
Мне покоя нет.
Вместе горше почему-то
Ожидать рассвет.
Вот в полях запели птицы.
Манит зелень трав.
Жемчуг на шёлку искрится,
Увлажнив рукав.
Пусть на твой вопрос ответом
Будет: «Блеск росы!» —
Так в жизни в мире этом
Сочтены часы.

* * *

Ночь весенняя на ложе,
Твой горячий шёпот…
Ах, любовь, утраты множа,
Умножает опыт.
Как тоскливо стало в спальне,
Пусто, одиноко.
Сон без милого печальней
Прошлого урока
Я уткнулась в изголовье,
До зари проплачу:
Снова, снова мне с любовью
Не было удачи!..

Река Тацута

В водах Тацута[185] кружится
Палая листва.
Вспоминаю милых лица,
Нежные слова.
Предрассветною луною
Берег озарён.
Над излучиной речною
Рдеет старый клён.
Много ль проку в укоризне,
Если всё равно
От любви к любви но жизни
Плыть мне суждено…

* * *

Вижу тьму ночного свода
Из каморки тесной:
Раз в году стихают воды
Быстрины Небесной.[186]
К перевозчице Сороке
Обращусь с мольбою —
Так давно минули сроки
Наших встреч с тобою!
Будто становлюсь я, право,
Той Ткачихи тенью.
Для души одна растрава
Звёзд соединенье.

* * *

Там, у берега морского,
Водорослей груды.
Мошек жалобное пенье[187]
Слышится повсюду.
Первый ливень над полями —
Осени примета.
Скоро, скоро сбросят горы
Всё убранство лета.
Жизнь бесследно испарится
Утренней росою.
Ах, зачем так страшно воет
Ветер за стеною?..

* * *

Воды Ёсино умчали
Вешних вишен цвет.
Лоно Тацута устлали
Жёлтые листы.
Попрошу волну речную
Передать привет, —
Может, о любви вчерашней
Снова вспомнишь ты.
Бросила с моста в протоку
Весточку-письмо,
Где переплелись, обнявшись,
Наши имена.
По теченью, по теченью
Пусть плывёт само.
Пусть к тебе его доставит
Вестница-волна…

* * *

А луна всю ночь светила
Сквозь покров тумана…
Всё, что между нами было,
Было так нежданно.
Аромат душистой сливы
С ветром долетает.
Сон об участи счастливой
До зари растает.
На плече твоём вздремну я
Вместо изголовья —
Пусть хулит любовь земную
Чёрное злословье!

* * *

Муженёк собрался в Эдо —
Меня покидает.
Пусть в погожий день шагает,
Устали не знает.
Только пусть без потаскушек
Ночлег выбирает!

* * *

Говорил в ином рожденье
Вечно будем вместе,
А теперь и глаз не кажешь
К будущей невесте![188]
Ох, моя была бы воля,
Будь уверен, милый,
Я б тебя к себе гвоздями
Накрепко прибила!

Вино в трактире

Доброе вино — в трактире,
Чай, конечно, в чайной,
А в Кицудзи — дзёро плачет
У реки Печальной.[189]
Ты не плачь, не убивайся,
Милый твой вернётся.
В пятую луну вернётся —
Шестой не дождётся!

Милый — небожитель

Станом тонок, как девица,
Миленький мой.
Только с неба мог спуститься
Миленький мой.
Он вчера но горной тропке
Брёл застенчивый и робкий,
Дымкою увит.
Не могла я надивиться —
Ну по всем статьям девица!
Прямо райский вид…

* * *

В мире бренном ты живёшь.
Пей-гуляй в гостях!
Завтра вспомнишь и вздохнёшь
О минувших днях.
Разве кто-то на века
Жизнью овладел?
Вроде, смертного пока
Ждёт иной удел…
Я потешиться не прочь —
Заходи любой!
Всю сегодняшнюю ночь
Проведу с тобой.
Ничего, что допоздна
Ждёт тебя жена, —
Пей вино, пока в бутыли
Не увидишь дна!

* * *

Погляди-ка, погляди,
Вон Уэно впереди,

Еще от автора Мотоори Норинага
Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Поэты пушкинской поры

В книгу включены программные произведения лучших поэтов XIX века. Издание подготовлено доктором филологических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ В.И. Коровиным. Книга поможет читателю лучше узнать и полюбить произведения, которым посвящен подробный комментарий и о которых рассказано во вступительной статье.Издание предназначено для школьников, учителей, студентов и преподавателей педагогических вузов.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.