Орфей - [7]

Я однажды вышел утром рано

И побрел в знакомые места,

Но у старого седого храма

Были заперты еще врата.

Горе путнику, который должен

У дверей весенним утром ждать;

Мне хотелось посмотреть, как звезды

Станут с неба утром улетать.

-----------------------------------

Где слагают крылья ангелы, чтоб спать?

У людей, лишь вечером положат

Голову усталую на ложе,

Крылья начинают прорастать…

----------------------------------

А слепой внезапно прозревает,

К розе вдруг приник губами он,

А глухой о чуде повторяет,

Слыша колокольный перезвон.

1954

ГОРА РЖИП

Я видела снежные вершины,

Но не о них пою я ныне.

В высотах, недоступных глазу,

Снега блистали, как алмазы.

Давило грудь, дух занимало,

Красы тех гор как ни бывало.

Но если средь родной равнины

Вдали увижу холм единый,

И облачко, как кружевное,

Тут сердце запоет иное.

Несутся облака над нивой,

Копытом кони бьют ретиво.

В снопах тяжелые колосья,

Святой Георгий меч заносит,

Чтобы отсечь главу дракону.

Горячий воздух полон звону,

Кружится мотылек над викой,

Душистой кашкой, повиликой…

Тут я немею от волненья

И брызжут слезы умиленья:

Все сердцу близко, все знакомо:

Как хорошо, как славно дома!

НОЧЬ

Ночь одела в сеть тумана

Каждый лист и куст.

Тихо повторять я стану

Звезды наизусть.

По ночам жестокий голод

Чувствует сова,

И бедняжка мышка колос

Догрызет едва.

Хоровод беспечных мошек,

Рея в тьме ночной,

Лета тихого не слышит

Мыши над собой.

Ночь сдавила все как панцирь,

Темень, ночь и тишь…

Умирают мошки в танце:

Их проглотит мышь.

Все живое смерть объемлет,

И пощады нет…

Все уж спит, лишь смерть не дремлет,

Бдит одна лишь смерть.

1957

ЛЮБОВЬ БЕЛОШЕВСКАЯ (Прага). ПОСЛЕДНЯЯ ПРАЖСКАЯ «СКИТНИЦА» (Послесловие)

Ирине Альфредовне (Алексеевне) Бем на роду было написано выбрать в эмигрантском бездорожьи (или наоборот – многодорожьи?) стезю поэтическую и, таким образом, неминуемо стать «скитницей». Старшая дочь Альфреда Людвиговича Бема (1886–1945?), известного литературоведа и критика Русского Зарубежья, родилась 26 (13 ст. ст.) февраля 1916 года в Петрограде, 1 марта того же года ее крестили в церкви Введения во Храм Пресвятой Богородицы на Петроградской стороне (в 1932 г. церковь была закрыта и снесена). В те годы после окончания словесного отделения историко-филологического факультета университета А. Л. Бем был оставлен при кафедре русской литературы и одновременно работал в Рукописном отделе Российской академии наук, перед ним открывалась блестящая научная карьера. Детство будущей поэтессы проходило не только в северной столице, но и в родном городе ее родителей – в Киеве. Эти впечатления раннего детства мы найдем в ее стихах. Мать будущей поэтессы, Антонина Иосифовна, урожд. Омельяненко, в свое время преподавала русский язык в одной из киевских женских гимназий. Она происходила из богатой купеческой семьи, которая до революции занимала просторную квартиру в центре города, на Крещатике. Старая фотография из семейного архива Ирины Альфредовны сохранила вид интерьера с пальмой. Дедушка и бабушка Ирины, родители А. Л. Бема, были немецкими подданными, мать, Мария-Юзефина, урожд. Кречмер, говорила и писала только по-немецки. Отец, Людвиг Бем, владел в Киеве небольшим обувным магазином. Спустя три года после рождения Ирины в семье А. Л. и А. И. Бемов появилась на свет вторая дочь – Татьяна.

Но пришло время революции и гражданской войны, и в январе 1920 г. А. Л. Бем, подобно тысячам русских деятелей науки ушедшей в небытие старой России, эмигрировал. Его путь лежал через Одессу в Белград, а оттуда – в Варшаву. Не прожив и года в Польше, в январе 1922 г. он переехал в Прагу, где предоставилась возможность получить квалифицированную работу, продолжить занятия наукой. Всё это время Антонина Иосифовна с девочками оставались в Киеве. Воссоединение семьи произошло только в конце 1922 года: А. И. Бем с дочерьми, предприняв путешествие через Штетин и Берлин, приехала в Прагу. После небольшой остановки в чехословацкой столице Бемы, в поисках более дешевого жилья, перебрались в Збраслав под Прагой. Старинный живописный городок расположился на берегу Влтавы, главной достопримечательностью его был красивый замок с большим парком. В Збраславе обосновалась большая русская колония, состоящая, в основном, из представителей науки, литературы и культуры. В 1920-е годы каждую пятницу (зимой раз в две недели) вся колония, большей частью с семьями, собиралась за чашкой чая в маленькой гостинице «Под каштанами», а летом – в гостиничном дворике под тенистыми деревьями для чтения докладов, литературных произведений, воспоминаний; не были редкостью домашние спектакли, конкурсы поэтов и проч. Популярные в среде русской интеллигенции собрания кружка с участием маститых ученых, известных литераторов и публицистов, на которые часто приезжали гости из Праги, носили название «Збраславские пятницы».

Семья Бемов в Збраславе соседствовала с семьей В. Ф. Булгакова, жена которого давала Ирине первые уроки французского языка; рядом жили Лосские. Другом детства и юности Ирины Бем, начиная с тех лет, что прошли в Збраславе, был Андрей Лосский, младший сын философа Н. О. Лосского, с которым А. Л. Бем поддерживал дружеские отношения все эмигрантские годы. Обе семьи были соседями как в Збраславе, так и позднее в Праге.