Оренбург - [21]

Осужденных обрили, одели в армяки, заковали в кандалы, попарно примкнули к железному пруту — «канату» и в сентябре 1827 года отправили в Сибирь. Прощаясь с родным городом и краем, с родственниками и друзьями, они «в последний раз пропели гимн, некогда в патриотических мечтах сочиненный незабвенным Кудряшевым», — вспоминал В. П. Колесников в своих «Записках несчастного, содержащих путешествие в Сибирь по канату». По словам автора, «не только простые граждане, но и чиновники, купцы, даже солдаты, под страхом военной дисциплины находящиеся, — одним словом, все жители принимали в нас живейшее участие и явно показывали, что не одобряют жестокого с нами поступка»[88].

Тяжел, мучителен был пеший путь в Сибирь «по канату», через многие этапы и полуэтапы. Он длился целый год. В Чите, а затем в Петровском заводе оренбуржцы отбывали свой срок каторги. Декабристы приняли их сочувственно, как братьев по духу, по общему делу, поддерживали их, помогая сносить тяготы каторжной жизни.

История Оренбургского тайного общества свидетельствовала о том, что начавшийся первый, дворянский этап освободительного движения оставил глубокий след в народной жизни страны.

Ю. С. Зобов Оренбургская политическая ссылка

Едва ли не с самого момента своего возникновения Оренбург и край стали местом ссылки. Сюда попадали люди за «худое поведение», «противные поступки», составление «непозволительных» прошений и жалоб, за «возмущение» помещичьих крестьян и по многим другим поводам и обвинениям. В ссылку люди могли угодить по решению суда, а иногда и просто «по распоряжению графа Аракчеева».

Царские власти рассматривали ссылку не только как меру пресечения крамолы и вольнодумства, но и как средство пополнения дешевой рабочей силой и солдатами гарнизонов городов и крепостей отдаленного и тогда еще мало заселенного края. Под гласным и негласным надзором полиции находились люди различного социального происхождения — и простые, неграмотные крестьяне, казаки, солдаты, военные поселяне, и высокообразованные дворяне и разночинцы, участники тайных обществ, народных волнений, восстаний и т. п.

В феврале 1781 года в Оренбург прибыл Г. С. Винский, без всяких оснований приговоренный якобы за кражу из государственной казны, к вечной ссылке в Оренбургский край. Находясь до конца своих дней в изгнании, он занимался педагогической и литературной деятельностью — был домашним учителем, переводил на русский язык произведения передовых западноевропейских писателей, написал свой главный труд — книгу мемуаров «Мое время», где высказывал свободолюбивые мысли и оценки, которые, по словам современного исследователя, были осенены радищевским светом[89].

С 1815 года отбывал наказание в Оренбурге поэт пушкинской поры Александр Мещевский, отразивший в своем творчестве восточные мотивы, в чем несомненно сказалось знакомство с народами многонационального края.

Большая партия ссыльных оказалась в Оренбургском крае после массовых волнений военных поселян 1817—1819 гг. Сюда прибыли участники Чугуевского восстания, среди них женщины, а также офицеры, сочувствовавшие восставшим. Так, старший дивизионный адъютант ротмистр Тареев был приговорен к заточению в тюрьму одной из крепостей Оренбургской линии. За «сочинение непозволительных просьб военным поселянам» были лишены чинов и сосланы в Оренбург капитан Ратищев, в Бузулук — дворянин Зиер, в Челябинск — поручик Линник и другие[90].

Активность карательной политики самодержавного правительства еще более возросла в двадцатые годы, что было связано с реакцией царизма на декабристское движение. Обеспокоенное тем, что «крамола» и «неповиновение» стали проникать в опору царизма — армию, правительство крутыми мерами «усмирило» стихийное выступление в 1821 году солдат Семеновского полка. Девять «зачинщиков» наказаны шпицрутенами и отправлены на каторгу, 276 человек сосланы в Оренбургский корпус и размещены в гарнизонах Оренбурга, Илецкой защиты, Уфы, крепостей пограничной линии. Ссыльные семеновцы, по свидетельству современников, способствовали распространению в войсках революционной «заразы», возбуждали «ненависть и презрение к правительству»[91]. Они открыто выражали сочувствие и солидарность с арестованными участниками Оренбургского тайного общества, когда тех отправляли в сибирскую каторгу.

В феврале 1822 года в Оренбург сослан молодой артиллерийский прапорщик, будущий знаменитый ученый-географ и путешественник Григорий Силыч Карелин (1801—1872), вина которого заключалась в «непозволительной дерзости» — карикатуре на всесильного временщика графа А. А. Аракчеева. Оренбургский край увлек молодого исследователя и сыграл решающую роль в становлении его как ученого. Здесь Карелин приобщился к изучению богатой и разнообразной природы, проводил экспедиции на Эмбу, Устюрт, в Башкирию, на Тобол, Каспий, Алтай, написал многие свои ученые труды.

Важнейшая страница в истории российской политической ссылки связана с движением декабристов. Тяжелую, мучительную судьбу уготовил царизм «лучшим людям из дворян», героям 14-го декабря. Как известно, многие были отправлены в сибирскую каторгу. Некоторые из них попали в Оренбургский край. Среди них — участники восстания на Сенатской площади офицеры, разжалованные в солдаты, П. А. Бестужев, А. В. Веденяпин, Ф. Г. Вишневский, Н. П. Кожевников, Е. С. Мусин-Пушкин, А. А. Фок. Через полгода их отправили «до отличной выслуги» на Кавказ, где шла русско-иранская война. Без разжалования в Оренбургский корпус были переведены офицеры-декабристы А. С. Горожанский, Д. А. Искрицкий, Е. Е. Франк, И. М. Черноглазов.