Операция «Бременские музыканты» - [24]
Ванечка буркнул:
— Простить — это слишком. Перемирие…
— Садитесь, бедолаги, — строго сказала вожатая. — Скоро в поле.
Музыканты нехотя отодвинулись на край скамейки, освобождая место.
Ванечка положил поперек стола два куска хлеба. Этим он дал понять: та территория — «Лесных братьев», а сюда только попробуйте сунуться… После этого музыканты взялись за ложки.
К ограде подъехал Васька. На телеге лежала гора тряпок.
— Пошевеливайтесь! — торопил он. — Солнце уже высоко…
За телегой шли врассыпную, музыканты сами по себе, а «Лесные братья» сами по себе. Клара Сергеевна попыталась было уговорить музыкантов что-нибудь спеть, но те отказались.
Дорога петляла среди березовых перелесков, долго пришлось идти по сырому логу. Земля чавкала под ногами, прилипала к подошвам. Здесь, наверное, никогда не просыхало, потому что часто встречались родники.
— Лето нынче дождливое, и капуста удалась на славу, — говорил Васька. — Да и участок подходящий — чернозем жирный, рассыпчатый. Одна беда — сорняки все глушат.
Капустное поле тянулось длинной полосой и упиралось в густой молодой осинник.
— Работенки хватит…
Мальчишки изумленно смотрели на участок: веселенький пейзажик! Капустные стебельки были еле заметны среди сорняков. Васька будто почувствовал настроение городских гостей, улыбнулся:
— Глазам страшно, а рукам покорно. Так что не бойтесь…
— Машину надо бы придумать, — заметил Яшка.
Девчонки налетели на осот, принялись его рубить тяпками.
Васька недовольно сказал:
— Не дело! Что осот, что молочай, — одного поля ягодки. Корни сильно живучие. Так что их надо выдирать…
«Лесные братья» разбрелись по своему участку. Музыканты работали неподалеку.
Мелкие иглы осота впивались в ладони. Петька жаловался, что его руки будто поджаривают на костре. Чтобы выдернуть корень из земли, приходилось поднатуживаться! Когда корень обрывался, его подрубали тяпкой, стараясь не задеть стебель капусты.
Выпололи мальчишки еще совсем мало, но уже устали. Им казалось, что полю не будет конца. Петька сел на межу.
— Проклятое брюхо, — жаловался он. — Нагибаться мешает…
— Не заливай. У барабанщика потолще, а ничего, — сказал Капитан. — Просто ленишься…
Музыканты тоже не торопились. Ванечка разорвал стебель молочая и увидел, как из стебля выступает белый густой сок.
— Теперь я понял, почему это растение называют молочай, — сказал он Соловью. — Обрати внимание на эту жидкость, так сказать, питательную среду. Она похожа на специально обработанное молоко, называемое сметаной.
— Угу, — согласился Соловей.
— Народ заметил это сходство и назвал молочаем. Очень красиво и звучно, — продолжал барабанщик. — Надо думать, это высококалорийный продукт, богатый витаминами, белками, жирами и углеводами. Попробуем.
Ванечка очистил корень от земли и стал жевать. Но вдруг вытаращил глаза и выронил молочай.
— Вкуснота? — спросил Соловей, сорвал другой стебель и тоже сунул в рот, но вдруг жалобно замычал, высунул язык и начал тереть его руками и рукавом рубашки.
— Тоже мне — сметана! — с обидой сказал Соловей. — Выпендриваешься, а тут страдай…
— Хина, — виновато признался Ванечка. — Отрава. Теперь понятно, почему молочай — сорняк.
— Эх, ты, — сказал Соловей, — знаток ботаники…
Скрипка не выдержал первым. Обращаясь к Ванечке, зло сказал:
— Радость творческого труда? Коллективная работа на лоне природы? Ты посмотри на мои пальцы. Это же варварство. Я теперь не почувствую струн.
Ванечка понурился. Музыканты уселись в кружок. «Лесные братья» тоже приуныли.
Прополка капусты подавалась плохо. Клара Сергеевна предложила устроить соревнование. Интересно, кто лучше всех работает?
Алька сказал:
— Девчонок больше…
Но вожатая решила, что для девочек, «Лесных братьев» и музыкантов отведет участки в зависимости от количества людей. Так что никакого обмана. Мальчишкам пришлось согласиться, хотя особой охоты соревноваться они не испытывали.
Упирались и музыканты. Они говорили Кларе Сергеевне, что только сейчас поняли, как прополка вредно повлияет на их концертную деятельность. А если они выйдут из строя, кто станет прививать слушателям любовь к серьезной музыке? У них в плане пять концертов.
— Вот и хорошо, — сказала вожатая. — Мы с радостью примем вас с концертом в своем лагере.
Ванечка покосился в сторону Алькиного звена и спросил:
— В вашем лагере все такие?
— Что ты! — сказал вожатая. — Конечно, не все.
— Их бы стоило на Север отправить, к белым медведям, — сказал Скрипка.
— Или на необитаемый остров, — поддержала вожатая. — Только боюсь, что эти проныры и там что-нибудь придумают…
Соловей принял все всерьез и заметил:
— Раньше на таких надевали кандалы и приковывали к гранитным скалам.
— Пусть поживут, — смилостивилась вожатая. — Пусть потрудятся на пользу общества. Посмотрите на них. Рассиживаются. А ведь любят говорить о совести.
Скрипка встал. Он первым понял намек вожатой.
— Засиделись мы, — сказал он. — Давайте ребята, еще поднажмем немножко.
Музыканты переглянулись и неохотно поднялись.
Скоро вожатая отвела всем участки. Капитан принялся украдкой вырывать сорняки. Барабанщик сердито крикнул:
— Эй ты! Не, жульничай. Команды не было.
После сигнала Ванечка первым метнулся к кусту молочая. Петька теперь ползал на коленях, чтобы сэкономить время. Там, где он полол, по междурядьям, казалось, прошел трактор с плугом. Соловей немного рычал, когда вырывал неподатливый осот. Он оказался впереди всех и работал не разгибаясь. Скрипка здорово отстал, потому что стебли сорняка брал осторожно, двумя пальчиками.
