Операция «Бременские музыканты» - [26]

— Мы вынуждены еще раз переночевать в школе. Но смотрите, если что…

Катька догадалась, что имеет в виду Соловей, и улыбнулась:

— Не беспокойтесь, мальчики. Я отвечаю за вашу безопасность.

В школьной ограде орудовали Васька и Павлуха. Они на скорую руку решили сложить печку. Павлуха прямо ладонью зачерпывал из корыта раствор и обмазывал кирпичи, ловко укладывая их.

— Мы имеем понятие в печном деле, — говорил Павлуха мальчишкам. — Вот, скажем, дымоходы. Они и в два, и в три колена бывают… Ну, а сейчас я самый простой мастерю — напрямик…

Павлуха говорил о себе во множественном числе. И это почему-то не вызывало насмешек. Наверное, потому, что Павлуха и в самом деле умел многое.

Васька примерял чугунную плиту и укладывал на боковые стенки печи железные поперечины.

— Здесь на целый колхоз можете приготовить еду, — сказал он. — А вы молодцы, оказывается.

— Почему же не пустил нас на утячью ферму? — с укором спросил Севка. — Мы музыкантов, можно сказать, на лопатки положили.

— Так ведь я что… Я думал, вы только по лесу бегать…

Ольга суетилась вокруг кастрюль. Когда ужин был почти готов, к ребятам подошел старичок. Он был одет в хорошо отутюженный костюм, гладко выбрит. В глаза бросалась пышная копна седых волос.

— Мир да привет вашему очагу, — сказал старичок.

Васька и Павлуха уважительно ответили:

— Доброго здоровья, Анисим Кузьмич…

Добавочка шепнул Капитану:

— Сдается, это и есть Главный музыкант. Посмотри, какие у него длинные пальцы… Ясно, музыкант. Этот Васька что-то задумал против нас и темнит. Надо ухо держать востро…

Анисим Кузьмич присел на чурбак и стал смотреть в огонь. Весело подмигнул Ольге:

— Божественный запах. Ну, видать, и повариха! Чудесная повариха!

Ольга зарделась.

— Гречневая каша с тушонкой…

Подошла Клара Сергеевна. Она принесла полное ведро парного молока. Анисима Кузьмича пригласила к столу. Он не стал отказываться.

— С удовольствием. Нам, бобылям, в молодой компании побыть очень приятно.

Катька позвала на ужин музыкантов. Открылось окно класса, где мальчишки расположились на ночлег, и через подоконник свесился Ванечка. Потом выглянул Соловей.

— У нас сухой паек есть, — сказал он. — Спасибо. Обойдемся…

Но музыканты все-таки на ужин пришли. В этом, скорее всего, была Ванечкина заслуга. Они сидели на отшибе и изредка бросали настороженные взгляды в сторону «Лесных братьев». Те тоже следили за своими соперниками. Когда Соловей уронил ложку на землю и полез за ней под стол, Алька кашлянул и встал. Скрипка сжал в кулаке ломоть хлеба. Ванечка зачем-то взял из кастрюли с кашей большую луженую поварешку и положил ее против себя.

Но в основном ужин прошел хорошо. Уже когда пили молоко, Анисим Кузьмич сказал Ваське:

— Зашел бы, посмотрел.

Васька кивнул.

— Посмотреть — не дело делать, — сказал он. — Помочь сейчас не можем. К осени, если что…

Соловей перестал жевать и чуток наклонился в сторону Васьки. Но тот больше ничего не говорил.

Анисим Кузьмич встал из-за стола, поблагодарил повариху и пригласил ребят к себе в гости:

— По-соседски приходите. Без стеснения. Животик заболит — таблетку дам, при необходимости и укольчик поставлю.

Игорь ехидно сказал Петьке:

— Вот тебе и главный музыкант. Тоже мне — Шерлок Холмс… Музыканта от фельдшера отличить не может.

Добавочка стал рассматривать ложку.

— Промашка вышла, — пробормотал он.

В этот вечер, наверное, ничего особенно не случилось бы, если бы… Но лучше все по порядку.

«Лесные братья» сразу же после ужина ушли в класс и завалились спать на набитые свежим сеном матрацы. Не спалось только Капитану. Он тихонько встал, чтобы не разбудить мальчишек, и подошел к окну. Над гребнем соснового бора повисла луна и, как художник, щедро раскрашивала его.

Но Капитану, между прочим, было мало дела до пейзажных красот и проделок озорной луны. Его мучила совесть. Он занимался самоанализом. Другими словами, Игорь раздумывал над своей жизнью. Конечно, моря он не видел. И плавать не умел. Когда звено решило жить по правде, ему надо было признаться, что он врал и насчет пограничников, и насчет африканского принца.

А он побоялся. Думал, что мальчишки поднимут его на смех. И оказался еще в более смешном положении.

Капитан на цыпочках подкрался к двери, шмыгнул в коридор. На улице огляделся и, не обнаружив ничего подозрительного, перелез через школьную ограду.

Игорь долго раздумывал, прежде чем решиться на этот отчаянный шаг — идти на речку ночью. И не просто прогуляться, а учиться плавать.

Вот он подошел к берегу и оглянулся. В этот момент то ли увидел, то ли ему померещилось, как кто-то метнулся в сторону и спрятался за кустами. «У страха глаза велики», — подумал Игорь, успокаивая себя. Поднял камень и на всякий случай швырнул его в тальник. Камень мягко шлепнулся обо что-то.

Игорь прошел несколько метров вверх по речке и остановился. Он еще днем выбрал это не очень глубокое и тихое место с песчаным дном.

Начал подувать прохладный ветерок, на небе появились тучи. Одна из них закрыла половину луны, и теперь ее свет еле брезжил. Игорь осторожно вошел в речку. Вода была теплая. Он, зажмурив глаза, лег на живот, уперся руками в песок и замолотил ногами. По сонному плесу кругами пошли волны. Но Игорь понял, что таким образом плавать ему не научиться, сколько бы он ни буторил воду. Он стал на колени и взглянул на небо. Луна почти совсем скрывалась за тучами, ветерок все настойчивее взъерошивал речную гладь. Вдруг он услышал, как неподалеку что-то бултыхнулось и закряхтело. В первую секунду Игорь хотел выскочить на берег, но потом подумал, что ему опять мерещится и, преодолев страх, продолжал самообучение. Теперь он забрел чуть поглубже, так, чтобы руки не доставали дна, и снова отчаянно заработал руками и ногами. И, странное дело, Игорь почувствовал, что держится на воде, хотя для этого тратит почти все силы. Но он понял главное: научиться плавать можно.