Опасные игры - [74]

Он пожал плечами.

– Разве это так важно!? Я ударил её, человека, которому никогда не хотел причинить боль. Когда-то она меня любила, я знаю. Кто скажет, что она чувствовала в этот момент? Я чувствовал, что все наши отношения с самого начала были ложью. Но это была не ложь, Элли. Я любил Софию. Она не смогла заменить мне тебя, но всё-таки я любил её. И люблю Бена. Я отдал бы всё, чтобы вернуться в прошлое и исправить ошибки.

Я посмотрела на него и ощутила его боль.

– Правда? Ты всё изменил бы, если бы мог?

Он помолчал, посмотрел на меня.

– Нет. Наверное, всё-таки нет. Потому что тогда у меня не было бы всего этого. Не было бы тебя. Я совершил много ошибок, но я о них не жалею. Или, вернее, жалею о самих ошибках, но не о последствиях. Каждый из нас прокладывает свою дорогу. Все, кого мы встречаем, всё, что мы делаем, меняет нас. Делает нас теми, кто мы есть. И если нам повезёт, нам выпадает шанс всё исправить.

Я была полностью с ним согласна. Я высунула руку из окна, ощутила, как холодный ветер покачивает её вверх-вниз.

– Как долговая расписка, о которой ты сам не знаешь, что написал её.

Он кивнул.

– Верно. Мне кажется, мы написали множество таких расписок.

– Мне кажется, все написали.

Дальше мы ехали в относительной тишине. Этот разговор помог нам чуть лучше понять друг друга: Кэмден жил с постоянным чувством вины, которое не могло его отпустить. В этом плане я ничем от него не отличалась. Каждый день я чувствовала себя всё ближе и ближе к той девочке-фрику из прошлого. Лишь она одна могла понять Кэмдена.

Когда мы добрались до маленького городского центра Хемета и я, к облегчению своему, увидела, что музыкальный магазин «Голодное сердце» всё ещё существует, мы стали искать «Тенистый сад». Он оказался дальше от города, чем мы оба думали, и, оставив позади городские огни, я вынуждена была признать, что немного нервничаю.

Конечно, было ужасно сомневаться в собственном дяде, но на долю секунды я подумала, что он мог действительно подставить нам ловушку. Может быть, что-то явно было не так. Я не знала, что тому виной, мои собственные инстинкты или влияние цинизма Кэмдена, но в животе ощущалось смутное чувство тревоги. Набравшись смелости, я призналась Кэмдену:

– У меня какое-то странное чувство насчёт этого всего.

Он улыбнулся и поцеловал мою руку.

– Я знаю. Ты аферистка, ты не можешь забыть об этом. Если бы ты не относилась ко всему с подозрением, долго ты бы не прожила.

– Так что ты думаешь? – спросила я, неожиданно усомнившись во всём.

– Я думаю, что твой дядя – честный человек. Я знаю, что в нашем детстве он заботился о тебе, как о родной дочери. Я думаю, что он нуждается в нашей помощи, что мы должны ему помочь, и что он в самом деле на крючке у Хавьера. Но ещё я думаю, что из соображений безопасности нам не стоит парковаться у мотеля. Лучше за углом.

– Лучше быть параноиком, чем мертвецом?

– Точно.

С помощью навигатора найдя отель и увидев табличку с его названием, мы припарковались у заброшенного дома на сильно заросшем травой клочке земли. Поблизости не было ничего, кроме маленьких ферм; днём это место, наверное, являло собой образец буколической идиллии, но вечером казалось нежилым и всеми покинутым.

– Взять с собой пистолет? – прошептала я, выбираясь из машины. Кэмден посмотрел на меня.

– Думаю, не помешает. Я свой возьму.

Его идея мне понравилась. Мне не хотелось использовать пистолет в ситуации, куда втянут дядя Джим. Это могло сильно испортить дело.

Мы тихо прошли по улице, насторожив уши и осматриваясь по сторонам в поисках чего-нибудь подозрительного. По главной дороге медленно ехало несколько машин, вдалеке ухала сова, но больше ничего мы не услышали – только шелест гравия под ногами.

Приблизившись к отелю, Кэмден перелез через изгородь, жестом велел мне сделать то же самое. Было довольно трудно, но я справилась. Мягко шлёпнувшись на землю, мы огляделись.

Это был не отель, а придорожная гостиница. Свет горел лишь в одном номере. Я быстро прикинула и поняла, что этот номер и занял дядя Джим. Я указала Кэмдену на окно, он кивнул. Мы подобрались поближе, изо всех сил вгляделись в замёрзшее окно, но ничего не увидели. Кэмден прижал к нему ухо, постарался прислушаться, но безуспешно. Это могло быть хорошо, но могло и паршиво.

Обойдя дом, мы зашли спереди. Увидели ржавую изгородь вокруг крошечного бассейна, в котором плавали листья, маленький домик для сотрудников отеля и саму одноэтажную гостиницу. Рядом с ней была припаркована лишь одна машина – старый дядин автомобиль. Я обвела глазами тёмную улицу, но не увидела ничего, что навело бы меня на подозрения. Судя по всему, дядя говорил правду, и мне сразу же стало стыдно за то, что я в нём сомневалась, и за то, что поставила его в такую ситуацию.

Кэмден шёл впереди, держа руку у пояса, рядом с пистолетом. Мы шли в восьмой номер. Я сделала ему знак быть осторожным и не наставлять с ходу пистолет на моего бедного дядю. Не знаю, понял ли он этот знак.

Я постучала в дверь.

– Дядя Джим?

Кэмден отшагнул в сторону, крепко сжимая пистолет, будто всё это была игра в копов и грабителей. Я ждала, затаив дыхание, напряжённо вслушиваясь в тишину, пока дверь не приоткрылась.