Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953 - [118]

Диаграмма 5.4d. Детская смертность в городах и сельской местности, Куйбышевский регион, 1950-1956 годы

Диаграмма 5.4e. Детская смертность в городах и сельской местности, Свердловский регион, 1950-1956 годы

Диаграмма 5.4f. Городская и сельская детская смертность, Челябинский регион, 1950-1956 годы

Диаграмма 5.4g. Городская и сельская детская смертность, Молотовский регион, 1950-1956 годы

Помимо окончания периода «городского штрафа», на основе данных табл. 5.10 можно сделать еще два примечательных вывода, которые я отмечаю на диаграмме 5.4. Во-первых, мы видим значительный зазор в уровне детской смертности между областными центрами неоккупированных регионов и остальными городами этих областей. Ярче всего эта тенденция выражена на Урале, но прослеживается она также в Горьковской и Куйбышевской областях, пусть и не столь отчетливо[520]. В 1947 году уровень детской смертности в Свердловске, Молотове и Челябинске мало чем отличался от показателей в небольших городах этих областей. К началу 1950-х годов ситуация изменилась. В крупных городах начались процессы быстрого сокращения детской смертности, в то время как в малых городах областей подобного не происходило. В малых городах в конце концов процесс значительного снижения детской смертности начался, но только с отставанием во времени в несколько лет, но и тогда ни в одной области малым городам не удалось достичь показателей столицы региона. Второе наблюдение следующее: почти везде, как в крупных городах, так и в малых, существовал момент резкого падения уровня детской смертности, и в некоторых случаях это происходило буквально за один год. Возможно, самый яркий тому пример – Свердловск, где между 1950 и 1951 годом УДС упал с 134 случаев на 1 тыс. рождений до 86. Впрочем, 1950 год, может быть, не самая лучшая точка отсчета для сравнения, потому что в этом году на всей территории РСФСР наблюдался небольшой скачок детской смертности, но даже при сравнении 1951 и 1949 годов разница бросается в глаза. Эти два явления – быстрый прогресс в сдерживании УДС и тот факт, что оно происходило в крупных городах, ранее опасных местах для маленьких детей, тесно связаны между собой. Причина, вероятно, кроется в сочетании нескольких факторов: появление антибиотиков, рост количества врачей (которые, увы, далеко не всегда были хорошо обучены), улучшение питания и распространение базовых знаний о гигиене и уходе за младенцами.

Факторы, определяющие снижение детской смертности

Когда я готовил первый вариант настоящей главы, то представлял себе этот раздел следующим образом. Три фактора: желудочно-кишечные инфекции;пневмония и связанные с ней респираторные инфекции; а также то, что мы расплывчато обозначаем как «неспособность новорожденных выжить» из-за преждевременных родов, низкого веса, осложнений при родах или врожденных дефектов – все вместе составляли 70-78 % причин смертельных случаев среди младенцев в 1945-1955 годах. Борьба с какой из этих групп причин могла вероятнее всего повлиять на снижение смертности? Желудочные-кишечные инфекции тесно связаны с городской гигиеной, безопасностью источников воды – в послевоенные годы прогресс в этих вопросах шел болезненно медленно. Они не поддаются лекарственной терапии. Единственной желудочно-кишечной инфекцией, хорошо реагирующей на фармакотерапию, оказалась дизентерия, которую уже в первые послевоенные годы советские врачи могли лечить сульфаниламидами. Однако эти препараты были неэффективны для младенцев младше года[521]. Их токсичность оказалась слишком высока, а кишечный тракт младенцев слишком короток, чтобы удержать препарат внутри достаточное время для уничтожения шигелл -бактерий, вызывающих эту болезнь. Только в середине 1950-х годов Советский Союз получил возможность использовать новейшее поколение антибиотиков, способных вылечить детскую дизентерию[522]. Детская пневмония, напротив, хорошо реагировала на фармакотерапию. Советские врачи начали использовать сульфаниламиды при лечении детей от пневмонии еще до войны. А после войны они стали дополнять и постепенно заменять сульфаниламиды новым волшебным лекарством – пенициллином[523]. Поэтому я предполагал, что долговременное снижение детской смертности будет происходить прежде всего благодаря улучшению лечения пневмонии при более медленных улучшениях в борьбе с желудочно-кишечными инфекциями. Однако эту гипотезу оказалось сложно проверить, потому что, хотя мне удалось найти данные, сколько детей умерли от каждой из групп заболеваний в каждом населенном пункте по годам вплоть до 1955 года[524], я не смог найти местные демографические данные о количестве рождений и общем количестве умерших младенцев после 1951 года[525]. Эти данные имеют ключевое значение, поскольку именно после 1951 года происходило основное снижение уровня детской смертности. Только зная количество рождений и смертей, можно было рассчитать общий уровень детской смертности и уровень смертности от каждого из типов заболеваний по исследуемым регионам после 1951 года и таким образом оценить произошедшие улучшения.

Когда в конце концов я нашел необходимые демографические данные, они принесли неожиданные результаты. На самом деле в РСФСР в целом и в являющихся основой этого исследования неоккупированных промышленных регионах в частности прогресс в вопросе снижения детской смертности от пневмонии шел очень медленно при неожиданно быстром сокращении смертности от желудочно-кишечных инфекций. В результате именно снижение смертности от последних и стало второй основной причиной общего снижения уровня детской смертности в позднесталинский и первые годы послесталинского периоды. Таблица 5.11 и диаграмма 5.5 показывают изменения по основным причинам детской смертности в городах РСФСР в 1945-1955 годах. Таблица показывает общий уровень детской смертности и уровень детской смертности по каждой из главных его составляющих: пневмония, желудочно-кишечные инфекции, родовые проблемы (за исключением врожденных пороков) и категория «все оставшиеся причины смерти». Таблица 5.11 также показывает относительный вклад каждой из группы причин в общее снижение детской смертности относительно нескольких базовых годовых показателей.