Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953 - [115]
Подобная ситуация сложилась и в Куйбышеве, но там положение было еще трагичнее, потому что дефицит молока стал не просто результатом структурных проблем – малочисленности стада и недостатка корма вследствие засухи 1946 года, но и отчасти итогом осознанной политики властей. Как мы уже видели в табл. 5.7 и 5.8, по сравнению с 1946 в 1947 году уровень детской смертности в Куйбышеве вырос на две трети, до 162 смертей на 1 тыс. рождений. В 1947 году причиной более чем 37 % случаев смерти детей в городе стали желудочно-кишечные заболевания[506]. Детские дома, ясли и другие детские заведения получили только 30 % необходимого молока в летние месяцы и 15 % на протяжении остальной части года. Для обычных семей молоко также оставалось недоступным, именно с этим фактором председатель горисполкома напрямую связал огромный рост детской смертности. За обеспечение молоком беременных, кормящих матерей, детских учреждений, роддомов, медицинских учреждений, учащихся школ рабочей молодежи и рабочих на вредных производствах отвечал Куйбышевский городской молокозавод. Для удовлетворения этого спроса на завод ежедневно свозили молоко из 14 сельских районов. В 1946 году, то есть за год до кризиса, эти поставки составили 18 316 т молока (примерно 18,3 млн л). В теории все это молоко должно было напрямую отправиться потребителям. В реальности им доставалась меньшая доля. Министр мясной и молочной промышленности РСФСР приказал Куйбышевскому заводу 64 % молока отправить на производство масла, а еще 2 % – на производство мороженого, или, в совокупности, >2/>3 всего производственного запаса молока. Оставшегося молока хватало для удовлетворения только половины потребностей населения. В реальности населению доставались лишь кисломолочные продукты из сельских районов или молочного завода, которые были обезжиренными и совершенно не годились для грудных детей. В начале 1947 года, несмотря на призывы Совета Министров РСФСР, ситуация скорее ухудшилась, чем улучшилась. Город удовлетворял спрос на цельное молоко лишь на 7,3 % и лишь на 11 % – на цельномолочные продукты, в то время как план по производству масла перевыполнялся почти на 80 %. По словам главы горсовета, перевыполнение плана по маслу происходило именно за счет молока[507]. Мы не знаем, для кого Куйбышевский завод производил столько масла. Очевидно, что оно доставалось не куйбышевским рабочим, чье среднее потребление масла в 1947 году составляло всего 5,8 г в день, а потребление молока на душу населения – всего 74 мл[508]. Даже рискуя слишком резкой интерпретацией источников, трудно удержаться от вывода, что младенцы в Куйбышеве умирали ради того, чтобы у элиты в Москве и других городах на столе постоянно было масло[509].
Дефицит молока представлял реальную опасность для грудничков. Если матери не могли кормить грудью, им приходилось кормить коровьим молоком. Если и оно оказывалось недоступно, родители были вынуждены использовать другие продукты в качестве заменителя. При этом риск удваивался. Во-первых, в период голода других продуктов также не хватало либо в них было недостаточно ценных жиров и питательных веществ. Младенец мог просто умереть от истощения. Во-вторых, в условиях общего отсутствия должной городской и домашней гигиены приготовление этих продуктов повышало вероятность заражения желудочными инфекциями и смерти от них. Общественные молочные кухни существовали для предупреждения или, по крайней мере, для минимизации подобных случаев. На основе данных из Крыма мы знаем, что значительная (хотя точно и не определенная) доля визитов в педиатрические клиники в 1947 году была связана с просьбами родителей выписать рецепты на молочную смесь и детское питание, выдаваемых на этих кухнях[510]. Нет причин полагать, что такая ситуация не была общераспространенной.
Молочные кухни в Советском Союзе, где матери могли получить молоко или молочной смеси, не являлась уникальной. Проблема снабжения безопасным молоком и молочными смесями в течение длительного времени беспокоила Западную Европу. Мы склонны считать, что главным поводом для опасений был туберкулез, но в целом опасностей было много, включая диарею, ставшую одной из главных причин детской смертности. В викторианской Британии фермы, производившие молоко, находились в ужасном состоянии. Свежее молоко было часто заражено бактериями, появившимися в результате хранения в нестерилизованных бидонах, бактериями из вымени, загрязнено навозом и добавками старого, прокисшего молока. Добавим к этому риск загрязнения во время транспортировки молока на телегах из деревни в город. Одним из решений служили городские коровники. Молоко из них было, безусловно, свежее, но их небольшие размеры создавали слишком много проблем для поддержания в них должного уровня гигиены, а огромные объемы коровьего навоза усугубляли проблемы городской санитарии. В результате бактериологического анализа молока в лондонском районе Сент-Панкрас в 1899 году было обнаружено, что менее трети образцов являются биологически «чистыми». Остальные содержат бактерии, лейкоциты, гной из зараженного вымени и палочки туберкулеза. Такие результаты анализа не были чем-то исключительным. 48 % проб молока из Манчестера, взятых в те же годы, были классифицированы как «сомнительные», а еще 12,5 % Р как «грязные». Разумеется, как только появились методы анализа, благодаря которым врачи могли бы определять присутствие в молоке желудочно-кишечной бактерии
