Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности - [51]
По популярности с атлетическими состязаниями в Риме с давних пор соперничали circenses – конные ристания[105], проводившиеся в Большом цирке, рассчитанном на 150 тыс. зрителей[106]. Принято считать, что римские circenses имели греческие, этрусские и латинские корни (Kyle 2015: 248). Сам цирк, который греческие авторы называют «ипподромом» (Dionys. RA. III.68.1–2; Dio Cass. LV.2.2), изначально имел самое непосредственное отношение к политической жизни, являясь также местом проведения народных собраний и сходок. Так, Ливий сообщает, что объявлению герниками войны Риму в 306 г. до н. э. предшествовало совещание представителей всех племен, состоявшееся в т. н. «Морском» цирке в Анагнии (Liv. IX.42.11). В другом месте у него же читаем о событиях времен Ганнибаловой войны: «При огромном стечении плебеев и всех сословий во Фламиниевом цирке обсуждался вопрос о командовании Марцелла» (Liv. XXVII.21.1. Пер. М. Е. Сергеенко). Благодаря Цицерону мы знаем, что в период Поздней Республики сооруженный около 220 г. до н. э. Фламиниев цирк в Риме был местом сходок, созывавшихся плебейскими трибунами (Cic. Sest. 33; Att. I.14.1). Здесь по случаю победы над понтийским царем Митридатом VI Евпатором праздновал триумф Луций Лициний Лукулл, который, по словам Плутарха, «украсил Фламиниев цирк великим множеством вражеского оружия и военными машинами царя, и уже одно это зрелище было на редкость внушительным» (Plut. Lucull. 37. Пер. С. С. Аверинцева). Наконец, на арене Фламиниева цирка во время похорон Друза Старшего Август при огромном стечении народа произнес элогий в честь покойного (Dio Cass. LV.2.2).
Цирк подобно магниту притягивал к себе представителей разных сословий без различия пола и возраста (Ovid. Ars am. I.96–164; Catull. 55.4; Iuv. XI.196–200). Древнейшее сооружение, предназначенное для конных ристаний, Большой цирк, согласно традиции, появился в Риме еще во времена царя Тарквиния Древнего (рубеж VII–VI вв. до н. э.). Так, Ливий пишет: «Тогда впервые отведено было место для цирка, который ныне зовется Большим. Были определены места для отцов и всадников, чтобы всякий из них мог сделать для себя сиденья. Смотрели с помостов, настланных на подпорах высотою в двенадцать футов. В представлении участвовали упряжки и кулачные бойцы, в большинстве приглашенные из Этрурии. С этого времени вошли в обычай ежегодные игры, именуемые Римскими или, иначе, Великими» (Liv. I.35.8–9. Пер. В. М. Смирина). О том же свидетельствуют Дионисий Галикарнасский[107] (Dionys. RA. III.68.1) и Евтропий (Eutrop. I.6.1). Впрочем, первое достоверное упоминание о Большом цирке относится к 329 г. до н. э., когда, по сообщению Ливия, в цирке были выстроены стойла (carceres) для скаковых лошадей (Liv. VIII.20.1). Во время заездов из этих carceres на бешеной скорости вырывался «ряд разноцветных возниц» (discolor agmen) (Ovid. Amor. III.2.78. Пер. С. В. Шервинского). Начиная с 292 г. до н. э. возниц-победителей стали награждать пальмовыми ветвями (Liv. X.47.3)[108].
С конными ристаниями, или гонками колесниц было связано появление знаменитых «цветных» factiones – «партий», вокруг которых группировались те, кто «болел» за возниц, представлявших конкретные «цвета» (см.: Cameron 1976; Bell 2014; Гвоздева, Никишин 2015). Иными словами, каждая из колесниц, участвовавших в забеге, принадлежала к одной из четырех «партий», которые различались по цветам одежды возниц (agitatores, aurigae), правивших упряжками; это были factio albata («белые»), factio russata («красные»), factio veneta («голубые») и factio prasina («зеленые»). История происхождения этих названий достоверно не известна. В эпоху Республики команд было две: «белые» (Plin. NH. VIII.160) и «красные» (Plin. NH. VII. 186); во времена Империи к ним добавились «голубые» и «зеленые». Впоследствии Домициан создал две новые команды, именовавшиеся «пурпурными» и «золотыми» (Suet. Dom. 7.1; Mart. XIV.55; Dio Cass. LXVII.4.4), однако они не выдержали конкуренции с другими «клубами» и вскоре исчезли.
Чаще всего императоры были приверженцами «зеленых» (прасинов). Этой factio покровительствовали Калигула (Suet. Cal. 55.2; Dio Cass. LIX.14.6), Нерон (Suet. Ner. 22.1; Dio Cass. LXIII.6.3; Mart. XI.33; Plin. NH. XXXIII. 90), Луций Вер (SHA. Ver. IV.8; VI.2–6), Коммод (Dio Cass. LXXII.17.1) и Гелиогабал (Dio Cass. LXXIX.14.2). К примеру, о Калигуле Дион Кассий сообщает следующее: «Дело в том, что Гай был ярым приверженцем той партии на бегах, возницы которой носили одежду цвета лягушачьей кожи и которая из-за этой окраски именовалась “партией зеленых”. Страсть его к цирковым состязаниям была такова, что и по сей день то место, где он упражнялся в езде на колесницах, называют Гайяном. А одного из своих скакунов, которого он называл Инцитатом, Гай приглашал на обед, во время которого предлагал ему золотые ячменные зерна и пил за его здоровье из золотых кубков. Он также клялся жизнью и судьбой этого коня, а кроме того, даже обещал назначить его консулом. И он, без сомнения, сделал бы это, если бы прожил подольше» (Dio Cass. LIX.14.6–7. Здесь и далее цит. в пер. под ред. А. В. Махлаюка). Приверженцами «голубых» (венетов) были Вителлий (Suet. Vitell. 7.1; Dio Cass. LXV.5.1) и Каракалла (Dio Cass. LXXVII.10.1; LXXVIII.8.2). Постепенно «белые» и «красные» отошли на второй план, хотя и не исчезли вовсе, тогда как популярность и влияние «голубых» и «зеленых» приняли прямо-таки невероятные масштабы; соперничество между ними было весьма ожесточенным и порой выливалось в вооруженные столкновения.
