Окраина - [114]

Шрифт
Интервал

Франтишек пожал плечами, и Квета вдруг вся сжалась от тяжелого подозрения:

— Он хотел, чтобы ты уехал с ним? Говори! Правда ведь хотел, чтоб вы вместе уехали?

У Франтишка есть полная возможность набить себе цену, ответив правду, но он предпочел соврать:

— Нет. Ничего он мне не предлагал. Просто ему удалось получить квартиру, мы распрощались, и он уехал.

Это он повторял потом всю дорогу. И повторял все дни, оставшиеся до свадьбы. Из таких заверений образовался целый обряд. Иногда Квета спрашивала:

— А если б он предложил тебе опять жить вместе с ним в Праге, остался бы ты здесь ради меня?

А Франтишек иной раз удивлялся:

— Сколько лет прожили мы с ним вместе, а теперь я о нем как-то и не думаю…

К родителям Франтишек теперь не ездил. Он не показывался в Уезде с того самого дня, когда помогал перевозить все эти крольчатники, сундуки, стоптанные башмаки и застиранные мешки. Не сговариваясь, они с Кветой считают решенным, что в Уезд поедут уже вместе. Чем ближе день свадьбы, тем острее встает перед ними необходимость такой поездки. Пока выбивали ковры, стирали занавески и мыли окна, Франтишек и не помышлял об этом. Но в один прекрасный день квартира очищена от пыли, у Кветы и Франтишка уже есть в ней свои уголки, наполненные всякой ерундой, размещение которой по ящикам и полкам внушает им блаженное ощущение укромности в собственном доме. Франтишек живет как во сне. Каждый день обогащает его новыми сведениями, узнав которые он чувствует себя более взрослым.

То он вдруг обнаруживает, что Квета умеет шить и вязать, что в коробке из-под ботинок она держит спицы, наперсток, пуговицы, иголки и нитки. И сразу у него еще одной причиной больше смотреть свысока на холостых мужчин своего возраста. То он находит в ящиках туалетного столика, под треснувшим трюмо, Кветины бюстгальтеры, чулки, трусики, пояса. Он украдкой берет в руки эти интимные вещички и испытывает торжествующее чувство оттого, что может их трогать. До сих пор его отделяли от них процедуры знакомства, свиданий, мелких размолвок, а теперь все это здесь, у него под рукой. Франтишек чувствует себя открывателем неведомых миров. Его неуверенные шажки сменяются победным маршем.

Единственное, что омрачает его приподнятое настроение, — это мысль о неотвратимом факте, что вместе с приближением свадьбы и поездки в Уезд приближается и настоящий день рождения матери. Не придумав ничего, чем можно было бы объяснить Квете такое повторение, он просто сообщает ей об этом. Девушка не удержалась от вопроса:

— Как, опять?

Франтишек сделал вид, будто не слышит, а Квета сейчас же извинилась за свою неделикатность. Тем оживленнее бросились они обсуждать, когда ехать, что подарить матери, когда вернуться… И если до недавних пор у них был избыток времени, то теперь его стало невероятно мало. Условились ехать в ближайшее воскресенье. Так практичнее — смогут вернуться в тот же день. В новом родительском доме места, правда, хватает, но Франтишек не уверен, хватит ли там на всех постелей.

До отъезда Квета вздохнула не менее сотни раз:

— Ох, как мне хочется, чтоб все это было уже позади!

И она упорно повторяет это и не слушает уверений Франтишка, что его родители самые обыкновенные и самые непритязательные в мире люди.

Еще в поезде она с отчаянием спросила, сразу ли ей говорить про детдом или уж погодя. Франтишек сумел все-таки убедить ее, что это совершенно неважно, она может вообще об этом умолчать. Тогда она стала расспрашивать о новом доме. Ее фантазия сообщила дому сказочные размеры.

Только когда за окнами вагона пошли уже предместья Праги, она отвлеклась от этой темы.

На вокзале, как было условлено, встретились с братьями Франтишка. Все старались держаться самым естественным образом, но от Франтишка не ускользнуло, что братья разочарованы. По понятиям Жидова двора, он добился большего, чем они, — а на Квете самая обыкновенная одежда. Под белым плащом — белый джемпер, а юбка даже длиннее, чем сейчас носят. В пограничном городе Франтишек этого не замечал, а тут, по милости братьев, это его раздосадовало. Квета же прямо сама не своя — сейчас она вряд ли стала бы кувыркаться, даже если б под рукой оказался старенький диван!

По дороге к Уезду разговор свернул, естественно, на крупнейшее достояние семьи — дом. Теперь-то уж он и вовсе представился Квете огромным, просторным, удобным — в сравнении с ним какой убогой должна она показаться самой себе с ее швейными принадлежностями в белой коробке из-под ботинок! Брат, живущий в Брно, заметил:

— Я никогда и не думал, что наш дом — целое состояние. Во сколько ты его оцениваешь? — обратился он к Франтишку.

Тот, никогда об этом не задумывавшийся, ответил не сразу. Подумав, он с непритворным изумлением выговорил:

— Да тысяч во сто, а может, и во все полтораста!

Эта цифра ошеломила не только Квету. Братья переглянулись. Франтишек, чтоб убедить самого себя, что названная им цифра реальна, стал перечислять преимущества дома:

— В нем могут жить две семьи. Он на равном расстоянии и от Праги, и от Кладно, и до обоих близко. Дом огорожен, при нем фруктовый сад…

В голосе младшего брата, у которого на погонах три полоски, означающие звание сержанта, зазвучали нотки обиды:


Рекомендуем почитать
Чёрный аист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Этот прекрасный новый мир

Добрый всем день, меня зовут Джон. Просто Джон, в новом мире необходимость в фамилиях пропала, да и если вы встретите кого-то с таким же именем, как у вас, и вам это не понравится, то никто не запрещает его убить. Тут меня даже прозвали самим Дракулой, что забавно, если учесть один старый фильм и фамилию нашего новоиспеченного Бога. Но речь не об этом. Сегодня я хотел бы поделиться с вами своими сочными, полными красок приключениями в этом прекрасном новом мире. Ну, не то, чтобы прекрасном, но скоро вы и сами обо всем узнаете.Работа первая *_*, если заметите какие либо ошибки, то буду рад, если вы о них отпишитесь.


Избранная проза

В однотомник избранной прозы одного из крупных писателей ГДР, мастера короткого жанра Иоахима Новотного включены рассказы и повести, написанные за последние 10—15 лет. В них автор рассказывает о проблемах ГДР сегодняшнего дня. Однако прошлое по-прежнему играет важную роль в жизни героев Новотного, поэтому тема минувшей войны звучит в большинстве его произведений.


Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма

В том избранных произведений чешского писателя Яна Отченашека (1924–1978) включен роман о революционных событиях в Чехословакии в феврале 1948 года «Гражданин Брих» и повесть «Ромео, Джульетта и тьма», где повествуется о трагической любви, родившейся и возмужавшей в мрачную пору фашистской оккупации.


Облава на волков

Роман «Облава на волков» современного болгарского писателя Ивайло Петрова (р. 1923) посвящен в основном пятидесятым годам — драматическому периоду кооперирования сельского хозяйства в Болгарии; композиционно он построен как цепь «романов в романе», в центре каждого из которых — свой незаурядный герой, наделенный яркой социальной и человеческой характеристикой.