Окраина - [115]
— Хорошо там будет Вере. Даром получит и квартиру, и бабушку в придачу.
Средний брат заспорил:
— Не может она претендовать на дом!
— Это почему же ей не претендовать на место в доме родителей? — вступился за сестрины права младший.
Брненский брат неумолим:
— Они пальцем не пошевелили для стройки! Надрывались отец с матерью да вот он, — кивок в сторону Франтишка.
— Зато у Веры ребенок.
— Это ее дело. Могли предвидеть, когда женились.
— Семьям с детьми везде преимущество!
— Ладно, — согласился средний, — пускай живут. Только я потребую свою часть. Скажем, дом стоит сто тысяч. Разделить на четыре — двадцать пять. Я имею право стребовать с них двадцать пять тысчонок, — торжествующе подвел он итог. — Я тоже захочу когда-нибудь жениться, и денежки мне пригодятся!
Франтишек постарался успокоить братьев. Ему немножко стыдно за них перед Кветой.
— А кто мешает поселиться в доме и вам?
Вопрос Франтишка вдохновил младшего на новую мысль:
— Правильно! Перебирайся в дом ты и выплачивай по двадцать пять тысяч Вере, мне и ему! — Он со смехом показал на Франтишка. — Полжизни будешь вкалывать только на нас!
Братья смерили друг друга взглядом. Им уже ни о чем не хочется говорить. Как ни поворачивали они проблему устройства, дома, денег — выхода не находили. Так и до Уезда доехали. Франтишек еще попытался как-то спасти репутацию семьи:
— Мы как будто забыли, что у мамы день рождения!
Братья, не ответив, стали спускаться по ступенькам вагона; вдруг они подтолкнули друг друга, перешепнулись о чем-то. Пражский поезд, как всегда, встретился на станции Уезд с кладненским. На платформе стоит Вера с ребенком на руках, пока ее смуглый супруг вытаскивает застрявшую в дверях почтового вагона колясочку спортивного типа. Узнав, что это молодая женщина с ребенком и явственно вздутым животом и есть сестра Франтишка, не удержалась от улыбки и Квета. Подошел зять всех трех братьев, волоча дребезжащую коляску, и, едва успели все обменяться рукопожатиями, поспешил заговорить, чтоб никто его не опередил:
— Приехали вот поосмотреться. А то дальше так невозможно. Трое в комнатушке под крышей, четвертый на подходе… За полгода ни разу как следует не высыпался. Веселого мало…
Братья упрямо молчали. Никто из них не сомневался относительно того, где именно хотят «поосмотреться» сестра с зятем. Далекая крыша родительского домика приветливо алеет черепицей. А Вера, посадив ребенка в коляску, растерянно мечется от брата к брату, бестолково подсказывая дочке:
— Милунка, улыбнись дяде! Покажи дяденьке зубки, ну, покажи! Гляньте: у нее уже три зубика! Ты кто? Скажи скорей, кто ты? Мамина умница-разумница! Ну, скажи — ум-ни-ца!..
Братья принужденно улыбаются, смущенно покашливают. Одна Квета старается поддержать разговор, задавая обычные вопросы: сколько времени Милунке, сидит ли она уже, а может, даже ходит? Но в конце концов умолкла и она, только Милунка в своей колясочке все еще надеялась установить взаимопонимание и улыбалась всем щербатым ротиком. Скоро, однако, даже эта малышка поняла, что с родственниками шутки плохи, и стала засыпать. Головка ее моталась на ходу из стороны в сторону.
Зять первый взялся за скобу калитки в маленький палисадник перед домом. А калитка не открылась. Подергал — никакого результата.
— Но они должны быть дома! — удивился Франтишек.
Зять выразил свое изумление свойственным ему лапидарным стилем:
— Не от нас же заперлись!
Он еще раз, сильнее, дернул калитку, она по-прежнему не поддалась. Никто ничего не понимал; но в какой-то момент взгляды всех вдруг сошлись на одной точке, и перед ними будто занавес поднялся: на доме — щиток с государственным гербом, а под гербом казенной синей краской выведено:
Один за другим повернулись родственники к Франтишку, который — единственный из присутствующих — строил дом от начала и до конца. Во взглядах их сначала была мольба, словно от него ждали спасения, потом — подозрительность, будто именно он затеял такую дурацкую шутку. А потом все отвернулись с негодованием, как если бы он был во всем виноват.
А из окна соседнего новенького коттеджа всю эту сценку наблюдала какая-то женщина. Она развалилась на подоконнике, ее тяжелые груди свесились за карниз. Насытившись зрелищем растерянности, она лениво окликнула семейство:
— Вам Шандеров, что ли?
Братья закричали наперебой:
— Да, да, именно!
— Так они переехали.
После долгой паузы, во время которой братья наслаждались видом необыкновенно крупных грудей соседки, а она — их замешательством, Франтишек сообразил спросить:
— Куда?
— А в новый дом от госхоза.
Зять еще в отчаянии крикнул:
— Чего ради?!
Но Франтишек уже начал понимать. Взяв Квету под руку, он сказал:
— Ну вот и поосмотрись тут хорошенько.
Женщина в окне на вопрос зятя только плечами пожала. У Кветы дрогнули в усмешке губы. Пошли к новым жилым домам госхоза — растянулись теперь парами, друг за другом, словно гуси. Франтишек первый подошел к аккуратному коттеджу с палисадником и, положив руку на скобу калитки, подождал остальных. И тогда погрозил братьям и сестре кулаком — как в ту пору, когда они были маленькие, а он — старший и самый сильный.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Добрый всем день, меня зовут Джон. Просто Джон, в новом мире необходимость в фамилиях пропала, да и если вы встретите кого-то с таким же именем, как у вас, и вам это не понравится, то никто не запрещает его убить. Тут меня даже прозвали самим Дракулой, что забавно, если учесть один старый фильм и фамилию нашего новоиспеченного Бога. Но речь не об этом. Сегодня я хотел бы поделиться с вами своими сочными, полными красок приключениями в этом прекрасном новом мире. Ну, не то, чтобы прекрасном, но скоро вы и сами обо всем узнаете.Работа первая *_*, если заметите какие либо ошибки, то буду рад, если вы о них отпишитесь.
В однотомник избранной прозы одного из крупных писателей ГДР, мастера короткого жанра Иоахима Новотного включены рассказы и повести, написанные за последние 10—15 лет. В них автор рассказывает о проблемах ГДР сегодняшнего дня. Однако прошлое по-прежнему играет важную роль в жизни героев Новотного, поэтому тема минувшей войны звучит в большинстве его произведений.
В том избранных произведений чешского писателя Яна Отченашека (1924–1978) включен роман о революционных событиях в Чехословакии в феврале 1948 года «Гражданин Брих» и повесть «Ромео, Джульетта и тьма», где повествуется о трагической любви, родившейся и возмужавшей в мрачную пору фашистской оккупации.
Роман «Облава на волков» современного болгарского писателя Ивайло Петрова (р. 1923) посвящен в основном пятидесятым годам — драматическому периоду кооперирования сельского хозяйства в Болгарии; композиционно он построен как цепь «романов в романе», в центре каждого из которых — свой незаурядный герой, наделенный яркой социальной и человеческой характеристикой.