Окраина - [113]

Он ожидал, что Квета закроет ему ладошкой рот, разыграет оскорбленную, но она, прижавшись нежной щечкой к его щеке, честно призналась:

— Сначала нет, а потом все время!

Франтишку стало страшно, что Квета услышит, как бурно забилось у него сердце. В этой мертвой комнате лихорадочное биение сердца должно отдаваться так гулко… И он сдерживает дыхание, чтоб слова его прозвучали естественнее:

— И с каких пор?

— С каких пор? — Квета длит волнующую игру. — С тех пор как мы ночевали в детдоме в разных комнатах…

Франтишек попытался принять шутливый тон. Он чувствовал, как дрожат у него руки, он хотел бы сидеть вот так хоть до ночи — и в то же время ему хочется, чтоб все это уже кончилось, потому что возбуждение изнуряет его, лишает способности рассуждать логически.

— Жаль, что я не знал!..

Квета порывисто тряхнула головой:

— Там это было невозможно!

Словечко «это» начинает сводить Франтишка с ума.

— А теперь — возможно? — сдавленным голосом спросил он.

Квета молча кивнула. И вдруг рассмеялась, соскользнула на ковер, снизу преданно глянула на Франтишка. Весело защебетала, будто пересказывая прочитанную книгу:

— Вот переберемся сюда — и все время будет можно… Утром, в полдень, вечером, когда кому из нас захочется!

В наивном предвкушении будущих наслаждений они перелистали кухонный календарь, определяя день свадьбы. До нее еще далеко: Франтишку надо сперва получить ордер на квартиру, надо решить, что делать с вещами старой дамы — после беглого осмотра их ни он, ни Квета не сомневаются, что покойная была истинной дамой, — и еще он должен представить Квету родителям. Вернее, не должен, он ничего от них не ждет, ничего ему от них не нужно, но расстались они по-хорошему, так зачем же огорчать их стареющие сердца, скрыв от них свою женитьбу? Все это он высказал Квете, и та не возражала. Затем они погасили свет, вышли, заперев дверь, и, очутившись на улице, подняли глаза на темные окна и одновременно сказали:

— Это был самый прекрасный день в моей жизни.

И только теперь смущенно посмотрели друг на друга.

— Давай пойдем на похороны этой пани!

Таким предложением Франтишек как бы просит прощения за минуты беззаботного счастья в этом доме, где мебель служила другим, где ко всем предметам прикасались другие руки. И прежде, чем разойтись, оба торжественно обещают проводить усопшую в последний путь. День и час похорон узнает Франтишек: во-первых, это он придумал, а во-вторых, он член Национального комитета, а там лучше всего будут знать все насчет погребения.

Он узнал, что погребение состоится во второй половине следующего дня на городском кладбище, и едва успел предупредить Квету.

У вырытой могилы сошлись три человека. Молодой священник — ибо старая дама ходила в церковь, — Квета и Франтишек.

— Прими, господи, душу рабы твоей Катерины, — закончил молитву священник, и равнодушные профессионалы из похоронного бюро в потертых до блеска униформах опустили легкий гроб в черную яму.

Священник приготовился было выразить соболезнование Квете и Франтишку, да вовремя удержался, чтоб сначала на всякий случай спросить:

— Вы родственники?

— Нет, — ответил правду Франтишек. — Но нам отдали ее квартиру.

Тогда священник пожал им руки.

— Спасибо вам. Право, это очень славно с вашей стороны. Очень славно, — с признательностью повторил он.

Похвала священника была им приятна. Взявшись за руки, они покинули кладбище с таким достоинством, словно похоронили родную бабушку. Но едва за ними закрылась скрипучая калитка, едва скрылись из глаз надгробия — печали как не бывало. Всего несколько шагов за пределами кладбища — и Квете пришла в голову новая мысль. Остановившись, она с притворным участием проговорила:

— Стало быть, раскрасили вы вашу комнату, а теперь твой приятель останется там один…

Франтишек воззрился на нее и так захохотал, что священник, шедший в нескольких шагах впереди, возмущенно обернулся. Знал бы он, как поведет себя этот молодой человек тотчас после траурного обряда, может, не руку бы ему пожал, а плюнул бы под ноги!

Квета решила разыграть чувствительную душу, глубоко огорченную разлукой двух друзей.

— Что тут смешного? — обидчиво спросила она. — Тебе тоже не было бы приятно остаться в одиночестве. Вдвоем-то все легче!

Ее эгоизм настолько прозрачен, что Франтишек не может успокоиться. Наконец, отсмеявшись и переведя дух, он обрел способность объяснить свое веселье:

— А он там больше не живет! Получил кооперативную квартиру в Праге и уехал!

Франтишку любопытно, как подействует на Квету эта ошеломляющая новость, передать которую он так долго готовился. Но Квета отреагировала самым неожиданным образом:

— Вот и хорошо!

Франтишку не верится, что все сошло удивительно легко, но Квета тотчас объяснила, почему это ее нисколько не задело:

— Я-то боялась, когда-нибудь вы оба уедете в Прагу навсегда и там посмеетесь над одной маленькой дурочкой, которая здесь тебя любила…

Хорошо, что они смотрят в разные стороны. А то бы Квета увидела, как у Франтишка вдруг навернулись слезы. После довольно долгого молчания Квета спросила:

— Разве в Праге так легко получить квартиру?

— Нет.

— Наверное, он собирается жениться?