Окраина - [116]
— Будете держать себя как ни в чем не бывало! Мы ничего не знаем. И знать не хотим.
Поскольку теперь уже все равно ничего не поделаешь, то к радостному подчинению былому Франтишкову авторитету присоединился и зять.
Когда они ввалились в кухню, у Франтишка возникло чувство, будто все это он однажды пережил. В кухне пахнет майораном, чесноком, свежим кофе и ромом. На подоконнике, на длинной доске, остужаются свежие колбасы. За столом — губы в сале — пируют отец с матерью, французские дядя с теткой и кузены Роже с Франсуа. Их обслуживает, слегка пошатываясь, Псотка. Зря Франтишек восстанавливал свой авторитет. Все тут уже сильно навеселе. Мясник Корейс, спиной к гостям, меняет пластинки на патефоне. Шумные приветствия, звучные поцелуи, растроганные поздравления, возгласы восторга при виде подарков — все перекрывает песня «Пойдем с нами, девушка, в поход, сколько радости в походе тебя ждет». Вместо того чтобы спросить, как это родители решились бросить дом, представляющий такое солидное состояние, зять ни к селу ни к городу осведомляется у отца:
— А вы, стало быть, свинью резали? Я-то думал, вы больше не держите…
— Да купили мы… — начал отец с глуповатой улыбкой и, не зная, что сказать еще, обернулся к своей сестре; та за него закончила:
— Уговорились мы — давайте, мол, сложимся, да и купим свинью ко дню рождения. Кому нынче охота выкармливать, навоз убирать, подстилку менять? Коли теперь все по большому счету пошло — пускай же и праздник большим будет!
Зять сидит — в одной руке тарелка с остывающим бульоном, в другой большая рюмка рому. Он заливает утраченную иллюзию и, обжегши глотку, торопится остудить ее хлебом с жирным мясом. Мать Франтишка сидит на кровати в углу кухни, обнимает Квету, то слезы утирает, то что-то рассказывает девушке. Она одна еще сохраняет ясную голову. Голос ее монотонно жужжит среди громких восклицаний и звучного чавканья:
— Отдали мы наш домик государству со всеми потрохами. А то, бывало, кто к нам ни придет, сейчас жалеть принимается. Мол, люди, да вы и жить-то как следует не умеете! Просто перетащили Жидов двор на сотню метров в сторонку. А знаете, сколько хлопот с таким домом? Что ни год — какой-нибудь ремонт…
И мать, как зачарованная, подводит Квету к калориферам. Нежно погладив холодные ребра, объясняет тоном актера-любителя:
— Центральное отопление!
Потом — осторожно, торжественно — трогает тумблер электрической плиты:
— Плита!
И снова уводит Квету к кровати, и Квета снова садится, как послушная девочка.
— На что новый дом, когда ты стареешь? Одна злость. Чтоб там все тебе на голову падало. Поверите ли — люди здесь даже судятся из-за домов! Родители с детьми, дети между собой. Вот до чего в нашем Уезде докатились!
Благо неимущему!
Мать любовным взором окидывает насыщающуюся семью:
— Это я не о своих детях. Вы их еще не знаете. Они друг за дружку жизнь отдадут.
Узкую грудь матери распирает гордость; мать снова всплакнула. Готова пустить слезу и Квета. Но она не знает, плакать ей или смеяться! Всхлипнет коротко разика два — и опять счастливо улыбнется. Дядя, углядев эту сентиментальную парочку на кровати, так стукнул кулаком по столу, что задребезжали ножи, стаканы, тарелки, бутылки:
— Бабы! А ну-ка, бабы!..
Тут все бросились к Квете, предлагая ей хлеб, колбасу, горчицу, бульон, мясо… Мать Франтишка робко извиняется. Только когда Квету плотно забаррикадировали мисками и тарелками, дядя утихомирился. Воспользовавшись минуткой тишины, он предложил веселой компании спеть французскую песенку. Предложение принимается с восторгом; дядя, постучав вилкой о тарелку, хлебнул рому и затянул превосходным баритоном:
Пение он сопровождал звяканьем вилки о тарелку, а когда все уловили ритм, тоже схватили свои приборы и во всю мочь застучали по чашкам и крышкам. Тетка всплеснула руками и плюнула:
— Поросенок! Хорошо еще, никто не понимает…
Ах, как жалеет Франтишек, что не приехал днем раньше. Как сладко похрапывал бы на полу, под жужжанье родных голосов, вспоминающих былое! Но наступает пора прощаться. Квета переходит из объятий в объятия, а Франтишка будто и на свете нет. Мать гладит Квету по лицу, дядя шлепает ее по задочку, тетка вскрикивает: «Бесстыдник!» — и даже старая Псотка влепляет ей на шею слюнявый поцелуй.
На станции Квета, очарованная семейным торжеством, вздохнула:
— У тебя самые замечательные на свете родители! — И помолчав немного: — Если мы хоть капельку, хоть чуть-чуточку будем на них похожи…
— То в их возрасте пойдем с сумой, — трезво перебивает ее Франтишек.
В Праге у них остается немного времени до отхода последнего поезда в северном направлении, и Квете жалко терять это время попусту. Она ведь впервые в столице. К удивлению Франтишка, она вдруг спрашивает:
— Успеем мы заехать к твоему другу?
— С чего это тебе в голову пришло?
— Хочется посмотреть, что такое кооперативная квартира.
— Чтоб ты потом упрекала меня, что мне она не по карману?
Квета ладонью закрыла ему рот, но Франтишек уже изучает расписание. Окончив, он хватает Квету за руку и тащит к выходу.
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
Добрый всем день, меня зовут Джон. Просто Джон, в новом мире необходимость в фамилиях пропала, да и если вы встретите кого-то с таким же именем, как у вас, и вам это не понравится, то никто не запрещает его убить. Тут меня даже прозвали самим Дракулой, что забавно, если учесть один старый фильм и фамилию нашего новоиспеченного Бога. Но речь не об этом. Сегодня я хотел бы поделиться с вами своими сочными, полными красок приключениями в этом прекрасном новом мире. Ну, не то, чтобы прекрасном, но скоро вы и сами обо всем узнаете.Работа первая *_*, если заметите какие либо ошибки, то буду рад, если вы о них отпишитесь.
В однотомник избранной прозы одного из крупных писателей ГДР, мастера короткого жанра Иоахима Новотного включены рассказы и повести, написанные за последние 10—15 лет. В них автор рассказывает о проблемах ГДР сегодняшнего дня. Однако прошлое по-прежнему играет важную роль в жизни героев Новотного, поэтому тема минувшей войны звучит в большинстве его произведений.
В том избранных произведений чешского писателя Яна Отченашека (1924–1978) включен роман о революционных событиях в Чехословакии в феврале 1948 года «Гражданин Брих» и повесть «Ромео, Джульетта и тьма», где повествуется о трагической любви, родившейся и возмужавшей в мрачную пору фашистской оккупации.
Роман «Облава на волков» современного болгарского писателя Ивайло Петрова (р. 1923) посвящен в основном пятидесятым годам — драматическому периоду кооперирования сельского хозяйства в Болгарии; композиционно он построен как цепь «романов в романе», в центре каждого из которых — свой незаурядный герой, наделенный яркой социальной и человеческой характеристикой.